Ким Сен - В водовороте века. Мемуары. Том 3

Тот торговец сдержал свое слово. Карателям он сообщил все, что было отрепетировано. В результате до наступления сумерек противник не появился на лесоразработках.

Здесь мы пообедали, что, кстати, являлось и завтраком. На ужин нам подали даже свинину, но я, совершенно потеряв аппетит, лишь понемногу прихлебывал из мискиотвар из кукурузной похлебки, чтобы утолить жажду.

После ужина старик Ким выложил свою «вторую часть сценария» по выходу из окружения, которая тоже оказалась очень хитроумной.

— Теперь дело обстоит так: надо благополучно пройти через мост. Операция эта, конечно, очень рискованная. Так что вам надо выработать хорошую тактику. Есть два варианта: один из них — незамеченными проскользнуть мимо сторожевого поста, другой-добраться до моста с хозяином во главе, а затем уже с его помощью перехитрить часовых. Если же они приблизятся к вам и начнут придираться, тогда надо быстро ударить по ним и моментально проскочить через мост. На том берегу можно легко скрыться в горах, унося с собой командующего Кима. В километрах восьми от моста есть глубокая долина с небольшим ущельем. В самом его конце притаились три хижины корейцев. Ненавидят они японцев, переселились сюда тайно и возделывают небольшие участки земли. Слыхал, что у них нет вида на жительство от ведомств Маньчжоу-Го. Помогут они-не будет никаких проблем с лечением командующего Кима.

Когда Хан Хын Гвон поддержал план старика, он был очень доволен и тут же добавил:

— Если что-то случится при переходе моста, в бой лучше всего можно вступить командиру взвода, а остальные пусть следуют за мной. Ты, ротный, человек высокого роста и сильный — тебе нести командующего Кима на спине. Только не отставай от меня. Когда перейдете через мост, на том берегу я знаю все горы, как свои пять пальцев. Сколько бы враги ни тужились, им нас не обнаружить. Коль мы с вами перейдем мост благополучно, то повезите меня с хозяином до окраины уездного центра Нинань. Там потребуется поколотить меня немного, да не забудьте припугнуть хозяина… А за это время комроты и остальные уйдут в ущелье вместе с командующим Кимом.

До конца выслушав старика. Хан Хын Гвон познакомил Меня с предложенным им планом. Выслушав его, я подумал, что план идеальный. Старик был, конечно, не военным специалистом, но обладал смелым тактическим умом, что мог бы стать предводителем ополченцев. Право же, отец партизанского командира был незаурядным человеком. Такой хитроумный план побега, честное слово, трудно было бы придумать и искушенным командирам.

В то время я всем своим существом чувствовал: наш народ — олицетворение неистощимого родника народной смекалки, дающего ключ к решению любых трудных вопросов. В трудных порах не забывай обращаться к народу за помощью! — такое мое убеждение формировалось в процессе накопления собственного опыта.

Я сказал тогда Хан Хын Гвону:

— Все дела поручаю тебе. Куда кривая ни вынесет — делай все по-своему. Я больной, не могу даже держаться на ногах. Ничего не поделаешь!

Наступила ночь. Хан Хын Гвон велел хозяину лесоразработок подготовить пять саней, запряженных лошадьми. В лесоразработках было множество лошадей. На передние сани вместе с хозяином сел смелый вояка комвзвода Ким Тхэк Гын, а меня уложили на третьи сани.

Часовые на мосту — японские и маньчжоугоские солдаты, увидев во тьме наши сани, всполошились: «Кто там?» Хозяин, торговец лесоматериалами, по составленному заранее сценарию, спокойно ответил: «Знаете, заболели у нас рабочие, везу их в больницу, да еще нужно в Нинань за покупками». Узнав голос торговца, часовые, не подходя к саням, крикнули: «Баста! Проезжай».

Пять саней стремительно прокатились по мосту. Я каждой своей клеточкой ощущал дрожание деревянного настила моста под полозьями саней. Под мостом с шумом проносилась бурная река, являвшаяся большим притоком, впадающим в реку Муданьцзян.

— Ну, все, пронесло! Так и должно быть! — воскликнул старик Ким в тот момент, когда все сани былиужезамостом. Он, очень довольный, обнял Хан Хын Гвона.

Наконец, довольно успешно завершив опасные приключения, закончилась наша тяжелая драма, чем-то напоминающая легенду или детектив. Дальше все дела вершились по заранее продуманному плану.

Если бы не старик Ким, очевидно, я не мог бы выкарабкаться из когтей смерти. Да и экспедиционный отряд вместе со мной, несомненно, был бы окончательно разгромлен в глухомани Тяньцяолина. Старик этот, право же, был незабываемым благодетелем. Он, как и подобает отцу партизанского командира, пошел на смертельный риск и помог нам. Да, он человек с большой буквы.

В любой критический момент, когда жизнь висела на волоске, к моему удивлению, всегда на моем пути появлялись благородные люди, такие, как этот старик Ким, и спасали от верной смерти. Так, в Цзяохэ незнакомая женщина выручила меня от неизбежного ареста; на плоскогорье за Лоцзыгоу старик Ма принес спасательные «подарки» мне и моим товарищам, страдавшим от голода и холода; а вот теперь на Тяньцяолине совсем незнакомый старик Ким выручил наш экспедиционный отряд, и в том числе меня, его командира, вытащил из пропасти, где нам грозила явная гибель.

Когда я рассказываю этот эпизод иные говорят: «Это вас выручила случайность». Но есть и такие, кто рассматривает это как закономерность. Они говорят: благодетели, помогающие патриотам, самоотверженным борцам за Родину и нацию, появляются отнюдь не в силу одной лишь чистой случайности.

Я здесь не собираюсь быть судьей: кто прав, а кто нет. Если в моей жизни неоднократно повторялись случаи, когда меня спасала помощь благодетелей, то могу сказать, что подобные случайности, несомненно, были на моей стороне. Очевидно, и случайность благосклонна к тем людям, которые всю свою жизнь посвящают делу народа.

Если бы народ не знал, что наша партизанская армия есть его вооруженная сила, борющаяся за справедливость, за освобождение человека, если бы яркий образ партизанской армии не был в глазах жителей образом святой и величавой силы народной, то мы в то время на Тяньцяолине не смогли бы рассчитывать на помощь старика Кима. Стало быть, на скрижалях истории нашей антияпонской революционной борьбы не были бы запечатлены и такие чудесные предания, как эта живая легенда о происшествии на Тяньцяолине.

В ту роковую ночь мы, удачно миновав тройные караульные пикеты противника, остановились на ночлег в ущелье Давэйцзы, на руинах сгоревшего жилья. Не было ни одной уцелевшей крыши, только были почерневшие стенки. В этом разоренном гнезде мои боевые друзья провели остаток ночи и весь следующий день, ухаживая за своим больным командиром. Нечего было и говорить о каком-либо, хотя бы самом примитивном медицинском обслуживании: развели костер, уселись вокруг него и по очереди массажировали мои руки и ноги.