Юзеф Боргош - Фома Аквинский

В связи с тем что теология является высшей мудростью, конечный объект которой — исключительно бог как «первопричина» вселенной, мудростью, независимой от всех остальных знаний, возникает вопрос: отделяет ли Фома Аквинский науку от теологии, как это весьма часто утверждают католические историки философии? На этот вопрос следует ответить только отрицательно, ибо положительный ответ как теоретически, так и практически означал бы одобрение рационалистической точки зрения по вопросу о взаимоотношении теологии и науки, о которой упоминалось в первом параграфе настоящего раздела, в особенности признание аверроистской теории двух истин, а также принципа предметного разграничения. А ведь в сущности концепция науки Фомы представляла собой идеологическую реакцию на рационалистические тенденции, направленные на то, чтобы освободить науку от влияния теологии.

Можно, правда, сказать, что Аквинат обособляет теологию от науки в гносеологическом смысле, т. е. считает, что теология черпает свои истины не из философии, не из частных дисциплин, а исключительно из откровения. На этом Фома не мог остановиться, ибо не это требовалось теологии. Такая точка зрения лишь подчеркивала «превосходство» теологии и ее независимость от других наук, но она не решала самой существенной для того времени задачи, стоявшей перед римской курией, а именно необходимости подчинить теологии развивающееся научное течение, особенно течение, имеющее естественнонаучную ориентацию. Таким образом, речь шла прежде всего о том, чтобы доказать неавтономность науки, превратить ее в «служанку» теологии, подчеркнуть, что любая деятельность человека, как теоретическая, так и практическая, исходит в конечном счете из теологии и сводится к ней.

В соответствии с этими требованиями Фома вырабатывает следующие теоретические принципы, до настоящего времени определяющие генеральную линию церкви по вопросу об отношении теологии и науки.

1. Философия и частные науки выполняют по отношению к теологии пропедевтические, служебные функции. Выражением этого принципа является известное положение Фомы о том, что теология «non accipit ab aliis scieentiistamquam a superioribus, sed utitur illis tamquam inferioribus, et ancillis (не следует другим наукам как высшим по отношению к ней, но прибегает к ним как к подчиненным ей служанкам)» (6, I, q. 1, 5ad 2). Теология, правда, не черпает из философии и частных дисциплин никаких положений— они содержатся в откровении, — но использует их в целях лучшего понимания и более глубокого разъяснения истин откровения. Использование их, по мнению Фомы, не является свидетельством несамодостаточности или слабости теологии, а, напротив, вытекает из убогости человеческого ума. Рациональное знание опосредованным и вторичным образом облегчает понимание известных догматов веры, приближает к познанию «первопричины» вселенной, т. е. бога.

2. Истины теологии имеют своим источником откровение, истины науки — чувственный опыт и разум. Фома утверждает, что с точки зрения способа получения истины знания можно разделить на два вида: знания, открытые естественным светом разума, например арифметика и геометрия, и знания, черпающие свои основы из откровения. В пределах опытного и рационального знания нужно в свою очередь различать низшие и высшие науки; например, теория перспективы основана на принципах, сформулированных геометрией, а теория музыки — на принципах, выработанных арифметикой. Подобно тому как музыка соблюдает правила арифметики, так и теология верит принципам, содержащимся в откровении.

3. Существует область некоторых объектов, общих для теологии и науки. Стоит отметить, что это утверждение направлено против принципа разграничения по предмету и цели, выдвинутого Иоанном Салисберийским. Аквинат считает, что одна и та же проблема может служить предметом изучения различных наук. К выводу о том, что земля круглая, приходят как астроном, так и естествоиспытатель, но они достигают этого различными путями. Первый оперирует математическими абстракциями, другой пользуется материалом наблюдения. Следовательно, ничто не мешает тому, чтобы одними и теми же проблемами, поскольку они доступны познанию при помощи естественного света разума, занимались как философские науки, так и теология, хотя эта последняя черпает свои знания из откровения. Это, очевидно, не исключает того, что известные истины откровения могут быть доказаны рациональным путем. К ним относятся, в частности, истины о бессмертии человеческой души, о существовании бога, о сотворении мира и т. п.

Наряду с областью объектов, общих для этих двух дисциплин, существуют определенные истины, которые нельзя доказать при помощи разума, и потому они относятся исключительно к сфере теологии. Нужно сказать, что подобные утверждения уже имели прецедент в христианской философии. Вспомним Ансельма Кентерберийского, который считал, что существуют некоторые догматы, доказуемые при помощи разума, например догмат о существовании бога. Как известно, он был автором так называемого онтологического доказательства бытия бога. В отличие от Ансельма Фома расширяет сферу истин, доказуемых при помощи разума, но исключает из компетенции разума те догматы, которые нельзя обосновать, а следовательно, и защитить рациональным путем. Учитывая опыт средневекового спора об отношении веры и разума, Аквинат понимал, что лучше не подвергать суду разума те истины откровения, которые противоречат правилам человеческого мышления. К истинам, которые недоступны разуму, Фома относил следующие догматы веры: догмат воскрешения, историю воплощения, святую троицу, сотворение мира во времени, возможность ответить на вопрос, что такое бог, и т. д. Поэтому, если в данной области разум приходит к прямо противоположным положениям, то это является достаточным доказательством ложности последних.

Утверждение о существовании области некоторых объектов, общих для теологии и науки, являлось довольно тонкой попыткой поставить науку в зависимость от теологии, к чему особенно стремилась римская курия. Признание точки зрения разграничения по предмету и цели неизбежно привело бы к автономизации рационального знания.

4. Положения науки не могут противоречить догматам веры. Острие этого принципа непосредственно направлено против взглядов аверроистов, а косвенно — против взглядов Петра Дамиани. Аверроистская концепция двух истин — научной и теологической — предполагала наличие между ними определенного конфликта, что следовало из различия путей их доказательства. Необходимо мириться с этим противоречием, поскольку оно не затрагивает интересов ни одной из этих истин. Точка зрения аверроистов требовала признания двух истин и, так же как и точка зрения Петра Дамиани, проповедовавшая полное осуждение науки, не могла быть принята папством. Первая из них была направлена на освобождение науки из-под контроля теологии, вторая же вела к компрометации церкви, тем более что в XIII в. возрос интерес к науке. В противоположность этим точкам зрения Фома утверждает, что рациональные истины не могут противоречить догматам веры, что разум должен лишь подтверждать эти догматы. Таким образом, не отрицая ценность науки, Аквинат ограничивает ее роль интерпретацией догматов откровения, доказательством их соответствия данным разумного знания.