Красимира Стоянова - Правда о Ванге

За день до операции отправили Вангу в Белград с одним из соседей, который был побогаче и ехал в гости к сыну. Несмотря на то, что Панде очень хотелось быть в этот тяжелый момент рядом с дочерью, он решил не ездить, чтобы не тратиться на дорогу, денег и так не хватало.

Когда сосед привез Вангу в больницу, то выглядело это так, как будто богатый родственник привез свою бедную родственницу и хочет как можно скорее от нее отделаться. Именно такое впечатление сложилось у доктора Савича, который на другой день должен был делать операцию. Когда он увидел, сколько денег дает ему сопровождающий, он страшно рассердился на его скупость, строго и безапелляционно заявил: «Когда принесете мне нужную сумму, сделаю операцию!». И все же немного подлечил девочке глаза.

По возвращении из Белграда Ванга хоть и слабо, но видела. Врач предупредил ее, что для выздоровления нужна обильная пища, чистота и полное спокойствие. Конечно же, эти советы остались лишь благим пожеланием, потому что жизнь семьи текла по старому руслу — в нужде и нищете. В 1924 году родился еще один ребенок — мальчик, которого назвали Томе, и бедняк Панде вновь пошел батрачить по селам, чтобы хоть как-то прокормить свою семью из 5 человек. Его жена, насколько ей позволяли силы, работала в поле, а Ванга присматривала за двумя своими братьями и вела хозяйство.

Скудная пища, плохие условия жизни, и более всего — недобросовестное лечение сказывались: зрение ухудшалось. Занавес вновь опустился, о новой операции не могло быть и речи, и через некоторое время она полностью ослепла. Уже навсегда…

Отчаянье охватило девочку. Целыми ночами Ванга плакала и все молила Бога, чтобы произошло чудо и она бы прозрела, но чудо не совершалось. Прошли долгие месяцы, а она все не могла примириться с тем, что стала в тягость семье и что стала абсолютно беспомощной, она не знала, как найти выход из этого положения.

Соседи посоветовали ее отцу, чтобы он съездил в город Земун, где был Дом слепых, и оставил там Вангу. Они говорили, что девочка не будет голодать, что там заботятся о несчастных детях. Отец согласился.

В 1926 году семья получила известие из Дома слепых, что Вангу принимают. Ей уже исполнилось 15 лет. Когда она поняла, что уезжает, что ей придется расстаться со своими братьями, отцом, мачехой, которую она успела искренне полюбить, с родным домом, сердце ее чуть не разорвалось от горя, девочка не переставала плакать.

Наступил день прощания с родным домом. Худенькая и слабенькая, как-то странно притихшая, «смотрела» она в наступающее весеннее утро, вернее сказать, слушала наступающий день. Теперь она лишь слухом воспринимала мир. Зрячие даже не могут предположить, как много звуков окружает их. Вот легкий ветерок протискивается сквозь оплетенный вьюнком плетень и потом поглаживает легонько герань и левкои, по молодой траве пробегает как бы на кошачьих лапках, качается На самой высокой ветке сливы. И еще ласковое, нежное солнце, оно ползет по ее лицу, согревает щеки, слепые глаза… Эта картина запечатлевается в сознании Ванги на всю жизнь.

В Доме слепых в городе Земун все было ново: хотя и страшно, но интересно.

Детей сразу же одевали в строгую ученическую форму — коричневые плиссированные юбки и блузки с матросскими воротниками. Обували в удобные туфли. Первый раз в жизни Ванге подстригли ее русые волосы. Она была смущена и, к собственному удивлению, счастлива. Она долго украдкой ощупывала, поглаживала новую одежду и чувствовала себя царицей, потому что никогда так дивно не одевалась.

Режим в Доме был строгим. До обеда ученики занимались серьезными делами: изучали азбуку Луи Брайля для слепых, проходили все школьные дисциплины, учились музыке. Новая ученица имела необычайно развитый музыкальный слух и быстро научилась играть на фортепиано. Клавиши будто бы не только издавали звуки, а и рассказывали ей о доме — о зеленых струмицких полях, о синем небе над Новым Селом, о дворе с пестрыми цветами, о веселом журчанье струй реки Тракайны, о детстве, о близких, о ясном солнышке и высоких звездах. Как жаль, что урок музыки не мог продолжаться целый день!

После начинались практические занятия. Их, слепых детей, учили наощупь класть по местам свои вещи, накрывать стол к обеду, прибирать в комнате. Понятно, что это была не слишком сложная работа для тех, кто видит, а слепые девочки должны были научиться «видеть» руками — развить необыкновенную чувствительность и гибкость пальцев. Ванга все усваивала легко, и не было преподавателя, который был бы недоволен ею.

Незаметно пролетели три года. Ванга из тощего заморыша-подростка превратилась в стройную, подтянутую девушку, ее худое лицо излучало глубокое спокойствие и удовлетворенность. А с некоторого времени это прекрасное лицо озарилось и какой-то внутренней радостью. Здесь, среди воспитанников Дома, был один молодой человек, звали его Димитр, он был родом из села Гяото Гевелийского района. Ванга, как только слышала его голос, сразу радостно вспыхивала, ее сердце тревожно и радостно трепетало в груди. Молодой человек тоже узнавал ее по голосу, и оба были несказанно счастливы, когда оказывались вместе. В один самый счастливый для Ванги день ее жизни Димитр признался ей в любви и сделал предложение. Родители его были богаты и ничего не имели против того, чтобы помогать им обоим.

Целыми днями Ванга пыталась представить себе, как будет выглядеть в роли невесты — в длинном белом платье с нежной, как дыхание ангела, фатой. Она обмирала от счастья. Администрация послала отцу известие о решении Вангелии и Димитра пожениться, и все стали ждать его благословения.

Более же всего имейте усердную любовь друг ко другу, потому что любовь покрывает множество грехов.

Апостол Петр

Ах, этот страшный 1928 год! Вместо ожидаемого отцовского благословения на брак Ванга получила из Струмице известие, которое сразило ее насмерть. Отец писал, что дочь должна немедленно вернуться домой присматривать за детьми. Два года тому назад Танга родила третьего ребенка — девочку, а через два года, после рождения четвертого ребенка, умерла.

Вот так Ванга простилась с первой любовью, со школой, с предстоящей свадьбой и с более или менее счастливой жизнью. Обратный путь домой был тяжким и мучительным, она прекрасно понимала, что три года, проведенные в Доме слепых в городе Земун, останутся лучшими годами в ее жизни и больше никогда не повторятся.

С этой поры жизнь слепой девушки отмечена бесконечной бедностью, многими муками, которые не всякий зрячий вынесет. И странное дело: юная девушка не сломалась — в ней крепли душевные силы, они помогали ей устоять перед всеми испытаниями.