Владимир Радзиванович - Под польским орлом

В солнечные дни, в минуты затишья, на улицах, среди развалин, появлялись ребятишки. Они шумно, с увлечением играли в "партизан", то прячась в развалинах, то с криком выскакивая из засад, изображая нападение на фашистов.

Жизнь, ничем не истребимая жизнь пробивалась всюду, где прошли воины-освободители - советские и польские солдаты.

16 сентября 1944 года кавалерийские полки начали подготовку к форсированию Вислы. Нам предстояло провести разведку боем. Требовалось выяснить возможности прорыва в Варшаву для непосредственной помощи повстанцам{14}.

Гитлеровцы, видимо, разгадали наши намерения и попытались сорвать их осуществление 17 сентября рано утром они сами стали форсировать Вислу в районе моста Кербедзя, но были отброшены огнем артиллерии. За этим последовал ответный огонь противника по нашим переправочным средствам и окопам.

Так продолжалось больше суток. Наконец в ночь на 19 сентября разведывательный отряд кавалерийской бригады проник на противоположный берег Вислы, используя полуразрушенный мост. Лихим налетом уланы взяли предмостное укрепление противника и оттеснили его от берега к зданиям.

Но тут начало рассветать, и разведывательный отряд по моему приказу отошел обратно. Фашисты целый день били по мосту из орудий и окончательно разрушили его. В то же время враг спешно усиливал свою оборону: против 3-го уланского полка вместо частей "Гранатовой полиции"{15} появились части 608-го пехотного полка.

Но фашисты опять просчитались. Главный удар с целью прорыва на Варшаву наносили не мы, а наш левый сосед - 3-я пехотная дивизия генерала Галицкого. Кавалерийская же бригада, равно как и все остальные соединения 1-й Польской армии, вела демонстрацию, боем отвлекая на себя внимание противника.

Это тоже было нелегко. Когда саперы поставили на реке дымовую завесу и ударная группа 3-го уланского полка приступила к переправе, противник, давно ждавший этого, открыл поистине бешеный огонь. За два часа боя на боевые порядки полка обрушилось до трех тысяч снарядов. Плоты и лодки разлетались в щепки от прямых попаданий.

Уланы 3-го полка проявили в этом бою исключительное мужество. А вот командир их, кадровый офицер майор Писуля, прибывший из Армии Крайовой, оказался не на высоте. За неумелые действия и потерю управления в бою его пришлось отстранить от должности.

Совсем иначе развивались события в полосе действий нашего левого соседа - 3-й пехотной дивизии имени Траугутта. Там был нанесен по противнику мощный удар силами всей артиллерии 1-й Польской армии и ряда соединений Советской Армии. На фронте шириной менее полутора километров было сосредоточено до 475 артиллерийских стволов.

Противник, ожидавший удара со стороны Праги через мосты и сбитый с толку нашими отвлекающими маневрами, прозевал переправу первых эшелонов дивизии. Но, опомнившись, гитлеровцы сразу же перенесли сюда огонь своей артиллерии и бросили в контратаку танки.

Пехотинцы дрались героически. Бой шел не на жизнь, а на смерть. Некоторым из высадившихся подразделений удалось соединиться с повстанцами Варшавы. Но на захваченном плацдарме не было еще артиллерии. Командующий и штабы полков оказались оторванными от батальонов и могли осуществлять управление боем только по радио.

Смертельная схватка длилась двое суток. Главные силы 3-й пехотной дивизии настойчиво рвались через реку на помощь своим первым эшелонам. Однако при возросшем сопротивлении противника достигнуть решающего успеха не удавалось. Река буквально кипела от немецких снарядов. Лодки и понтоны тонули. Тонула полковая артиллерия. Плацдарм неумолимо уменьшался. Переправленные туда радиостанции одна за другой замолкали. Наконец связь прекратилась совсем.

Ночью с левого берега плыли в одиночку бойцы, по фермам разрушенных мостов ползли раненые. Переправа дивизии захлебнулась.

Через несколько дней после этой операции в командование 1-й Польской армией вступил генерал Владислав Корчиц, а остатки 3-й пехотной дивизии принял от Галицкого его начальник штаба полковник Станислав Зайковский.

В сумерки 22 сентября 1944 года, когда мы меньше всего ожидали каких-либо неприятностей на переднем крае нашей обороны, Прагу бомбили немецкие самолеты. Уланы понесли значительные потери. И не столько от авиабомб, сколько от рушившихся зданий.

В ночь на 24 сентября 1-я отдельная кавалерийская бригада сдала оборону Праги 2-й пехотной дивизии и опять перешла в армейский резерв.

Над Варшавой редели черные клубы дыма, все тише звучала далекая перестрелка. Шагавшие мимо меня солдаты пели старую польскую революционную песню:

Когда народ пошел с оружием в бой,

Паны препирались о чинах,

Когда народ позвал "умрем иль победим".

Паны веселились в столицах.

О честь вам, паны и магнаты, за нашу неволю и кандалы.

О честь вам, князья и графы, за край наш,

залитый братской кровью...

Песня летела за Вислу и замирала где-то вдали.

А Варшава все еще стояла на баррикадах...

Снова в армейском резерве

Пока бригада находилась в резерве армии, я часто видел Мариана Спыхальского Бывший начальник штаба Гвардии Людовой, он появился среди нас в момент слияния 1-й Польской армии с партизанами и вскоре стал заместителем главкома по политической части вместо перешедшего из армии на гражданскую работу генерала дивизии Александра Завадского.

Инженер-архитектор по профессии, настойчивый, решительный и энергичный, полковник Спыхальский быстро организовал в еще дымящейся от пожаров Праге под визг осколков и грохот артиллерийской стрельбы будущий административный аппарат Варшавы. Он успевал бывать и в солдатских окопах, и на митингах рабочих восстанавливаемых заводов.

Оборона рубежа Вислы представляла собой в те дни только одну полосу полевых укреплений. В случае если бы противник предпринял попытку перейти в контрнаступление с повторным форсированием Вислы, он легко мог прорвать эти укрепления и выйти на оперативный простор. Учитывая такую опасность, Верховное Командование приняло решение: спешно создать второй рубеж обороны, примерно вдоль трассы Люблин - Варшава.

Инженерное оборудование этого рубежа на участке Колбель - Глинянка было возложено на нашу бригаду. Правее нас такую же работу выполняла 3-я польская пехотная дивизия, а левее - части - знаменитого 2-го гвардейского кавалерийского корпуса Советской Армии.

Советские кавалеристы-гвардейцы были прославленными воинами. Это они в 1941 году в снежные бури и декабрьские трескучие морозы пошли громить тылы гитлеровской армии, рвавшейся к столице Советского Союза. Это они сражались бок о бок с пехотинцами-панфиловцами и танкистами генерала Катукова. Это они рубили фашистов насмерть в конных атаках под Горбово и Шаховской.