Н. Попов - Конструктор боевых машин

Все конструкторские отделы почти вдвое увеличившегося СКБ-2 переместили из ставших для них тесными помещений 3-го и 4-го этажей здания завкома в трехэтажный дом, примыкающий к эвакуированному на Восток сборочному дизельному цеху.

Для круглосуточного обеспечения танкового производства руководящий состав СКБ-2 перевели на казарменное положение. Во всех рабочих кабинетах конструкторского бюро поставили койки, на которых по очереди отдыхали начальники отделов, групп, лабораторий, конструкторы и инженеры.

Большую помощь Кировскому заводу оказал первый секретарь Ленинградского обкома ВКП(б) А. А. Жданов. Он часто приезжал на завод, лично осматривал цехи, беседовал с рабочими, выяснял, в чем нужно срочно помочь, и тут же принимал меры. Благодаря его помощи удалось быстро наладить кооперацию: Ижорский завод давал корпусные узлы, Металлический и «Русский дизель» — отдельные агрегаты и готовые детали. Все эти меры позволили расширить серийное танковое производство. Если перед войной на Кировском заводе выпускали по одному танку в день, то вскоре после начала войны из цехов завода уходили своим ходом до 10 KB в сутки. Рассказывая об этом, И. М. Зальцман заметил: «То, что мы отстояли возможность еще несколько месяцев работать в Ленинграде, позволило дать фронту немало ленинградских танков. При подведении итогов работы ленинградской промышленности в октябре сорок первого года было отмечено, что в Ленинграде изготовлено 335 танков КВ. Об этом вы можете прочитать в книге В. А. Бурова „Блокада день за днем“. Хочу обратить внимание на то, что мы — кировцы — вступили в войну более подготовленными, чем другие заводы. Опыт работы в условиях прифронтового города во время советско-финляндской войны, испытания танков на линии Маннергейма, три ордена на знамени завода поднимали нас не только в собственных глазах. Многие на нас равнялись…»

Новые задачи, поставленные перед Кировским заводом партией и правительством, требовали не только большого напряжения сил и творческой энергии всего коллектива, они требовали подвига от людей.

Партийная организация завода всеми формами воспитательной работы добивалась того, чтобы каждый кировец был образцом выполнения своего долга перед Родиной.

Вспоминая об этих днях, М. Д. Козин пишет: «Тысячи кировцев подавали заявления с просьбой принять их в партию и немедленно отправить на фронт. В партию шли кадровые рабочие, люди разных профессий. В комсомольскую организацию непрерывным потоком шли заявления рабочей молодежи с просьбой принять в комсомол. Политический и производственный подъем многотысячного коллектива кировцев возглавила партийная организация завода. Коммунисты хорошо помнили указание В. И. Ленина о том, что в условиях смертельной опасности нужно действовать по-военному: быстро, смело, решительно и оперативно. Поэтому некоторые решения парткома и цеховых партийных организаций отличались строгостью военного времени. Рассматривая, например, ход выполнения графика по выпуску танков, партком принял такое постановление: „Обязать секретарей цеховых парторганизаций, начальников отделов и цехов подчинить всю партийно-политическую и хозяйственную работу выполнению правительственного задания по выпуску танков КВ. Невыполнение задания по танкам будет рассматриваться как тяжкое государственное преступление“. Эта жесткость обеспечивала решительные действия со стороны коммунистов, которые проявили железную дисциплинированность и непреклонную волю к решению поставленных задач. Огромную роль сыграла организация социалистического соревнования, во главе его стояли коммунисты и комсомольцы».

29 июля 1941 г. в передовой статье «Ленинградская правда» писала: «Примером для каждого предприятия Ленинграда, для каждого ленинградского рабочего и инженера является работа коллектива трижды орденоносного Кировского завода».

В один из первых дней войны на Кировский завод позвонил Председатель Государственного Комитета Обороны И. В. Сталин и сказал, что созданные кировцами танки на одном из участков Западного фронта вступили в поединок с вражеской механизированной колонной и разгромили ее. Вслед за этим на завод пришло письмо от начальника Главного автобронетанкового управления РККА генерал-лейтенанта Я. Н. Федоренко: «В дни жестоких сражений на Западном фронте, — говорилось в письме, — обращаемся к вам, товарищи кировцы, от имени танкистов Красной Армии с просьбой принять меры, напрячь все усилия для ускорения выпуска мощных танков и запчастей к ним… Каждый танк, созданный советскими трудящимися, есть удар по врагу» [87] Важенцев И. А. Во главе героического коллектива. Л., 1959, с. 40. .

Вскоре генерал Федоренко сам побывал на заводе. Он ознакомился с работой механосборочных и сдаточных цехов, интересовался испытаниями танков на танкодроме. Затем в кабинете директора было созвано совещание руководителей конструкторского бюро, начальников и мастеров танковых цехов. Выступая на этом совещании, генерал Федоренко отметил не только положительные качества KB, но и некоторые конструкторские просчеты. Он просил кировских конструкторов продолжать совершенствование KB и не оставлять работу по созданию танка с более мощной пушкой, который вскоре потребуется для прорыва сильно укрепленных рубежей.

Ж. Я. Котин, как и все руководители завода, перешел на казарменное положение и редко покидал конструкторское бюро. На его рабочем столе все чаще стали появляться заявления и рапорты конструкторов, инженеров, квалифицированных рабочих с просьбами отправить их в армию. На каждом таком документе Жозеф Яковлевич коротко писал: «Отказ». Времени для обоснования своих решений он не имел, а боевой задор и хорошо понятный ему патриотизм подчиненных главный конструктор направлял на решение новых проблем. Одной из таких задач стала организация на Кировском заводе танкового учебного центра для подготовки механиков-водителей танков KB и переподготовки на новые машины водителей легких танков Т-26 и БТ.

Проблема подготовки танкистов-наводчиков, механиков-водителей, командиров машин оказалась очень непростой. На каждого квалифицированного танкиста приходились десятки и даже сотни людей, впервые увидевших КВ, впервые берущих в руки рычаги управления грозной машиной. Надо было в кратчайшие сроки обучить если не мастерству, то хотя бы основам вождения тяжелых танков и ведения огня из машин. Вот поэтому Ж. Я. Котин и решил часть сил своего конструкторского бюро отдать организованному им учебному центру. Все его соратники были тогда очень молодыми инженерами, редко кому перевалило за тридцать, жизненного кругозора, может быть, некоторым и не хватало, но боевой опыт люди уже имели: почти каждый из них побывал на Карельском перешейке во время советско-финляндской войны, имелись в СКБ-2 и кадровые командиры — выпускники Военной академии механизации и моторизации РККА.