Юлия Аксельрод - Мой дед Лев Троцкий и его семья

Почта.

Как я и предвидел, писем нет (не пришли за утро). Звонил на Красмашстрой – директор еще не приехал. Тоскливо очень.

Милая моя Ресничка, крепко целую и все время думаю о тебе. Завтра напишу еще.

Твой Водочирикающий. Помнишь ли ты, как создалось это слово.

8/IX

Всю ночь шел дождь – хозяйка утверждает, что сегодня особенно грязно. Здесь ботинки с калошами не выдерживают критики – нужны сапоги. Рыночная цена сапог здесь мало чем отличается от московской – рублей 200–250. Но все нужно дожидаться разрешения служебной проблемы.

Я, кажется, не писал тебе, как провожу вечера. Здесь одна лампочка на две комнаты, дверей нет, как у Полины Константиновны, и лампочка висит как раз на месте дверей. Поэтому читать довольно темно – устают глаза. Я вообще стараюсь раньше ложиться, часов в 10 или 11.

Часто играем в карты – умственное развлечение – преферанс. Самое неприятное то, что я выигрываю (это не к добру!), иногда даже по 35 к. в вечер. Впрочем, мы не расплачиваемся.

Я стал суеверен. Задумываюсь над значением снов и прочей чепухой.

Причины я тебе уже изъяснял – полное одиночество на протяжении более полугода. И главное – я глупею вдали от тебя.

Я живу на этой «квартире» уже 20 суток! А предполагал переночевать 2–3 ночи, не больше.

Скоро ли я уеду отсюда? Скоро ли я увижу тебя?

Во мне иногда закипает какое-то особенное желание видеть тебя, особенно яркое чувство к тебе, но карандаш бессилен.

Я второй день мучаюсь – не могу вспомнить, как ты смеешься, – зрительно я ночью ясно восстановил твое лицо во время смеха, а как он звучит – не знаю.

Я как-то долго, несколько дней, мучился, не мог себе представить твоего лица. Твою маму, брата, Лику – всех представлял себе совершенно ясно, а ты как бы не в фокусе. Я мысленно наряжал тебя в разные платья, ставил тебя в группу людей и т. д. И наконец вспомнил твой профиль, когда ты в своем черном платье.

Милая ты моя, крепко и нежно тебя целую. Иду в город.

«Последние известия» Директора еще нет. Писем тоже.

Целую крепко-крепко.

Почта. 9/IX

Получил твое спешное письмо от 31-го. На Красмашстрой еще не дозвонился.

Не понимаю, почему у тебя еще нет на руках диплома, ведь ты на службе сейчас, согласно всех правил и законов? По-моему, его должны немедленно выдать.

Получил от Лели открытку, довольно мрачную, от 27-го августа.

Положение и настроение у ней тяжелое.

Письма ты посылаешь «спешные», а лучше «авиапочтой», цена одна, а результаты могут быть разные.

Крепко целую, здесь не в порядке телефон, крепко целую, побегу в справочное, крепко целую, и буду оттуда звонить.

Вечером «дома» был скандал.

11/IX

Сегодня день не будет таким радостным. Не могу же я ежедневно получать по три письма. По всей вероятности, не будет ни одного.

Погода, к сожалению, серая и холодная. А то я совершил бы какую-нибудь прогулку километров на 20. И время прошло бы скорей, и спал бы крепко. Бессонницами я не страдаю, но сплю не очень хорошо, объясняется это крайне просто. Во-первых, у меня малоудобная постель, а во-вторых, я провожу в ней очень много времени. Ложусь я большей частью в начале одиннадцатого, а встаю в начале десятого. Нельзя же спать без перерыва такой колоссальный отрезок времени.

11/IX

Красноярск

По радио передают Шуберта, и у меня растроганное, почти слезливое настроение. Хочется твоей утешающей ласки.

Хорошо, что перешли на Моцарта.

Прочел о том, что ОГИЗом выпущен альбом, очевидно, под заголовком «Западная живопись», в «Известиях» от 6-го сентября. Бор[ис] Ефимов пишет о нем.

А у меня уже смешная мысль, – ты должна смеяться. Мы разделим наши функции – я буду смеяться над запросами вольтажа, а ты над моими эстетическими запросами.

Дело в том, что меня серьезно волнует вопрос об украшении нашей несуществующей комнаты. Если альбом издан прилично, то его можно изрезать и картинки окантовать, а затем развесить. Над кроватью я повесил бы портрет [строка нрзб.].

Я подарил тебе «Уота Тайлера», у меня есть еще один экземпляр раскрашенный, если он жив, то он мне крайне понадобится для тех же целей [188] .

Между прочим о вольтаже, может быть, за рекой на Красмашстрое другой вольтаж.

Вечер сейчас солнечный – дождя не предвидится. Пойду на стадион, может быть, там время пройдет быстрей.

Вернулся. Сейчас 9 часов, у тебя пять (бежишь, наверное, со службы домой обедать). Писать очень темно, поэтому укрупнил размер букв.

12/IX

Хозяйка вчера гадала мне. Оказалось, что какой-то трефовый король стоит у меня на пути, но я все-таки буду при своем интересе.

Так что можешь не беспокоиться – все к лучшему.

День сегодня очень хороший, так что после почты пойду на стадион поиграю в теннис.

Завтра должен приехать директор Красмашстроя, но я не верю этому, наверное, он приедет еще через несколько дней.

Получу ли от тебя сегодня письмо? Вот в чем вопрос!

В одном из последних писем ты интересуешься – целы ли мои вещи.

Должен покаяться, что я лишился подушки (прости, забыл ее здесь в одном месте) – остальное все в сохранности.

Здесь у меня подушка есть, и если понадобится – куплю другую. Это я сообщаю просто в качестве отчета.

Ну, мне не терпится – может быть, меня ждет письмо. Бегу!

Почта

Письмо есть!

Стоя в очереди, крайне вспотел.

Завтра, может быть, тоже будут какие-нибудь новости. Настроение сейчас прекрасное. «Целую» и «целую»!! Твой С.

13-го сентября.

Почта, Красноярск.

Написал тебе вчера вечером письмо – в полутьме. Получилось так неразборчиво, что сейчас перепишу его здесь, на почте.

13/IX 35 г.

…По выходе на свободу я переоделся, так как вид у меня был настолько неважный, что когда я попал в камеру политических пересыльных, то был принят за «шакала».

Почти все мои вещи остались в тюрьме, новыми полуботинками я натер волдыри на пятках, заменив их туфлями, я натер себе волдыри на пальцах, т. к. ходил почти на цыпочках.

Пойти и взять ботинки я не мог, т. к. пришлось бы забрать все вещи, а тащиться с ними на вокзал, что я сделал потом, было тяжело из-за грязи, довольно значительного расстояния и больных ног.

Вот и вся эпопея.

Мира, пишешь ты с завистью, приехала черная-черная. Я тоже завидую ей, очень завидую, она может каждый день видеть тебя. Передай ей мой привет.

Я вообще послал бы много приветов, у меня их большой запас, но боюсь. Вдруг мой привет совсем не понравится, покажется неуместным, даже бестактным. Я бы вот Лику поцеловал в носик, но т. к. она ночевала у тебя, и привета я от нее не получил, то боюсь, а вдруг на носике останется несмываемое пятнышко.