Аркадий Ваксберг - Лиля Брик. Жизнь и судьба
- Название:Лиля Брик. Жизнь и судьба
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Олимп, Русич
- Год:1998
- ISBN:5-7390-0582-5, 5-313-00016-0
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Аркадий Ваксберг - Лиля Брик. Жизнь и судьба краткое содержание
Загадка этой хрупкой женщины, до последних дней своей жизни сводившей с ума мужчин, миновавшей рифы Кремля и Лубянки и устоявшей перед всеми ветрами жестокого XX века, так н осталась неразгаданной. Ее называли современной мадам Рекамье, считали разрушительницей моральных устоев, обвинили в гибели Маяковского. Один боготворили ее, другие презирали и ненавидели. К 85-летнему юбилею Ив Сен-Лоран создал для нее специальное платье, а молодой французский романист признался в любви.
Об одной из самых магических женщин уходящего века рассказывает эта книга.
Лиля Брик. Жизнь и судьба - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Но главное и ней, конечно, не это, главное— дар быть женщиной. <...> Ее дом был собранием различных коллекций и редких изделий: картины, фарфоровые масленки, расписные подносы, браслеты и кольца... На этой эстетской, почти бескорыстной любви к драгоценностям, на умении увидеть прекрасную вещь и безошибочно оценить ее стоимость и сошлись они в последние годы с предметом ее последней страсти. Это был известный кинорежиссер, человек оригинальный и одаренный. Он искренне восхищался удивительной женщиной, он попросту был от нее в восторге, но, конечно, полной взаимностью ей отвечать не мог, тем более что к этому времени женщины — не только старые, но и молодые — вообще перестали его интересовать».
Далее, фантазируя в русле придуманной им самим схемы, автор этой новеллы (он сам дал такое жанровое обозначение своей выдумке) утверждал, что Лиля специально заказала в «прославленной фирме со звучны?| названием» семь платьев на каждый день недели, чтобы «хорошо подготовиться» к встрече с предметом своей закатной любви и поразить его своими нарядами. Но любовь не состоялась, и «что-то в ней надломилось после этой истории — сначала в душе, потом в теле. <...> Каждый день она ждала, что он приедет». Но он не приехал — и она погибла.
Лилю всю жизнь преследовали легенды — одна нелепее другой. Случались и более мерзкие. Но такой, которая равнялась бы по пошлости ЭТОЙ, не было никогда. Какая-то взбесившаяся на сексуальной почве старуха, какой-то патологический роман коллекционера с коллекционершей, и еще эти платья от Сен-Лорана, СПЕЦИАЛЬНО ею заказанные, — расплатиться за такой «заказ» она не смогла бы, даже продав все свои коллекции... Можно только порадоваться, что Лиле не довелось узнать о новой— и последней в ее жизни— лжи «за гробом», на которую она уже не могла ответить.
Ответил сам Параджанов, направив письмо в редакцию журнала, который опубликовал фрагменты книги перед ее выходом. Сообщая о том, что он «с отвращением прочитал <...> опус Карабчиевского», Параджанов писал о своем желании подать на автора в суд «за клевету на наши отношения с Л. Ю. Брик».
Болезнь помешала ему осуществить это намерение. «Лилия Юрьевна, — продолжал Параджанов, — самая замечательная из женщин, с которыми меня сталкивала судьба — никогда не была влюблена в меня, и объяснять ее смерть «неразделенной любовью» — значит безнравственно сплетничать и унижать ее посмертно. <...> Наши отношения всегда были чисто дружеские».
Это письмо говорило о благородстве Параджанова и его верности памяти Лили, но оно все же не могло остановить распространение лжи, запущенной даровитым автором в скандально эпатирующей читателя книге. В этом была, вероятно, какая-то закономерность: очень бурно прожитая жизнь не могла завершиться посмертным благоговением окружа-щих, лишенным какой-либо новой скандальности. Горько лишь то, что финальный комок грязи вылетел не из того угла, откуда его можно было бы ждать.
Впрочем, и самые достойные люди, случалось, испытывали к Лиле отнюдь не добрые чувства. К примеру, один очень уважаемый в России поэт и переводчик, Аркадий Штейнберг, почему-то настолько ее ненавидел, что вообще не мог находиться в ее присутствии. Однажды он был в консерватории на концерте Исаака Стерна и все время испытывал ничем не объяснимое беспокойство. Когда концерт закончился, он увидел Лилю среди выходивших из зала— и понял все...
Предчувствуя, что конец близок, Лиля решила вернуться к последнему, возможно, самому драматичному в ее жизни сюжету, который все еще не имел своего завершения. Она узнала американский адрес Татьяны Яковлевой и вступила с ней в переписку. Рассказала, что сохранила письма Татьяны к Маяковскому, в том числе и то, где она сама рассказывала ему о своей помолвке с виконтом дю Плес-си. Оно никогда не было опубликовано.
Десять лет спустя Татьяну навестила в Соединенных Штатах писательница Зоя Богуславская, добрая знакомая Лили. «Я ей ответила на ее письмо, — рассказывала Татьяна своей гостье, — сказав, что абсолютно ее понимаю и оправдываю, и только прошу, чтобы она все мои письма Маяковскому сожгла. Она ответила, что тоже меня понимает и оправдывает. Так что перед смертью мы объяснились. И простили друг друга».
Все, кто знает об этой истории, убеждены, что Лиля исполнила просьбу Татьяны и уничтожила драгоценнейшие документы — письма к Маяковскому той женщины, без которой не существует ни биография поэта, ни биография самой Лили. Так ли это на самом деле? Характер Лили позволяет считать, что она могла бы на это решиться. Но, с другой стороны, она же понимала, что отношения всех, кто причастен к этой человеческий драме, принадлежат уже не только им, но и истории. Не уничтожила же она ни единой строки из переписки Маяковского с собой, хотя там есть и такие строки, которые представляют Лилю не в лучшем виде. Так что есть, кажется, небольшой шанс, который позволяет надеяться на чудо: вдруг отыщутся и эти «сожженные» письма...
12 мая 1978 года на даче в Переделкине Лиля упала возле кровати и сломала шейку бедра. В старости это довольно часто случающаяся беда, а Лиле было тогда без малого восемьдесят семь лет. Ее спешно доставили в больницу, где она провела полночи в холодном коридоре и практически без ухода. От операции Лиля отказалась и просила вернуть ее домой, в привычную атмосферу, где ее окружали бы только близкие люди. Перелом заживал медленно и с трудом. Строго говоря, он вообще не заживал — в самом лучшем случае хромота была неизбежной. Она не теряла, однако, присутствия духа.
С наступлением лета Василий Катанян-младший перевез ее в Переделкино. Многочисленные друзья приезжали к ней сюда, чтобы поддержать и пробудить интерес к жизни. Из Парижа прилетел Франсуа-Мари Банье, — она была счастлива его приезду и вместе с тем не могла смириться с тем, что встречает дорогого гостя в состоянии полной беспомощности. В июне ей прислали из Италии оттиски книги журналиста Карло Бенедетти с записями данных ему интервью. В книге было много фотографий. Она подолгу рассматривала их, мысленно возвращаясь в свое драматичное и счастливое прошлое.
Кость не срасталась. О возвращении к привычному образу жизни уже не могло быть и речи. Близкие делали все возможное, чтобы поднять ее тонус, — из этого ничего не вышло. Четвертого августа, воспользовавшись тем, что на какое-то время она осталась одна на переделкинской даче, Лиля покончила с собой, наглотавшись безумной дозы амбутала. В оставленной ею записке, которую она писала дрожащей рукой, теряя сознание, были строки, обращенные к мужу: «Васик, я боготворю тебя».
Седьмого августа в Переделкине состоялось прощание. Арагон не приехал. Но пришло множество друзей и тех, кто чтил не просто музу поэта — женщину удивительной, беспримерной судьбы. Панихида длилась долго, желающим высказаться никто не отказывал, но и эта печальная церемония казалась продолжением неумолкнувших споров, которые сопровождали ее всю жизнь.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: