Дмитрий Попов - Оранжевая принцесса. Загадка Юлии Тимошенко

При чем тут Украина, когда надо делать дело, то есть деньги?

И что вообще, кроме паспорта, бизнеса и депутатского значка связывает ее с этим государством, которому в 1996 году исполнилось всего пять лет?

У ее отца — армянская фамилия Григян и еврейское отчество Абрамович. У мамы — абсолютно русская фамилия Телегина. Родной язык Юлии Владимировны — русский. Школьницей она носила фамилию отца, в начале учебы в университете — матери, потом украинскую фамилию мужа, а на вопрос азербайджанского журналиста о ее происхождении однажды ответила, что ее корни — в столице Латвии Риге. Еще через несколько лет уточнила, что отец по национальности латыш и что армянское окончание его фамилии — ошибка паспортного стола.

По своему происхождению, по прописке в ракетной столице СССР Днепропетровске, Тимошенко — типичное дитя советской империи. Той империи, где перемешались национальности, языки, культуры, а население, как официально объявил на очередном съезде партии товарищ Брежнев, представляло собой «новую общность людей — советский народ».

Украинкой она себя острее всего ощущает в России. Здесь моментально слышат ее «южнорусский» акцент. Здесь с высокомерным пренебрежением относятся к ее паспорту и чуть ли не все население поголовно обижено украинской независимостью, словно речь идет о подлом предательстве младшим братом заботливого, любящего брата старшего.

Как ни старайся, россиянам практически невозможно объяснить, что Украина — не Россия. Что бывшая часть империи выбрала свой собственный путь, и, несмотря на зависимость от российского газа, несмотря на продажность киевских чиновников, готовых оптом и в розницу торговать независимостью, несмотря даже на то, что восток, юг, да и столица Украины все еще говорят по-русски, образованное в 1991 году государство уже никогда не вернется в объятия любвеобильной Москвы. Сам президент Кучма не сможет им этого объяснить, хотя свою книжку для доходчивости так и назовет: «Украина — не Россия».

Возвращение Украины в сферу влияния России — стратегическая задача для многих российских политиков. Тому, кто сумеет справиться с этой задачей, обеспечена народная любовь и долгая политическая карьера.

Все это вызывало бешенство у Тимошенко. У нее зрели планы и кардинальные решения. Украинский язык стоило выучить хотя бы назло высокомерным москвичам. Что-то вновь и вновь бродило и перемалывалось в ней. Какие-то обрывки коротко обдуманных и брошенных на ходу мыслей, в которых слова «справедливость» и «власть» почему-то не противоречили друг другу. В них даже чудилась некая гармония. И слово «Украина» начало звучать гордо.

Но все эти смутные мысли еще надо было самой для себя сформулировать, выстроить, осознать. Время денег прошло. Настало время точных слов.

Но где их взять? Юлия Тимошенко еще не обрела своего голоса в политике. Яркая внешность хороша для телевизионных шоу, для кино, для эстрадных подмостков. Человек элиты, даже столь причудливой, как на просторах бывшего СССР, должен быть хотя бы относительно самостоятелен. Успех определяется мощью характера и влияния, подкрепленного стоящими за политиком группировками, кланами, фракциями в парламенте, министрами, сотрудниками президентской администрации. Успех — это связи и своя команда.

Характер у нее дай бог. Что же касается влияния, то женские чары — это сильный, но все-таки ненадежный инструмент в борьбе за власть, а связи сводятся к тому, что она как приклеена следует за Павлом Лазаренко. С его помощью, щедро делясь прибылью, она стала олигархом. При его поддержке пришла в Раду. Председатель правительства отбрасывал слишком густую тень.

Депутат Верховной Рады Юлия Тимошенко все это прекрасно понимала и в 1997 год вступила с ясной стратегической целью — покончить с унизительной зависимостью от премьера. Стать наконец самостоятельной фигурой в украинской политике.

Весной Тимошенко совершила несколько крупных, размашистых поступков, которые потом на все лады обсуждались в газетах.

В конце марта она написала открытое письмо президенту США Биллу Клинтону, которому накануне его встречи с Борисом Ельциным жаловалась на монополию «Газпрома» в странах СНГ и весьма настойчиво рекомендовала поднять этот вопрос в беседе с президентом России. Смысл письма, на первый взгляд, был не очень понятен. С Вяхиревым у Тимошенко сложились отличные отношения, «Газпром» — ее надежный партнер. К тому же Рему Ивановичу, как известно, плевать на всех, включая Клинтона. Быть может, сочиняя свое письмо, Юлия Владимировна желала слегка подыграть американцам, озабоченным имперскими амбициями России? И все же едва ли Билл Клинтон, беседуя с Борисом Ельциным, стал бы вдаваться в нюансы газовых противоречий между Москвой и Киевом. Однако само письмо, опубликованное во влиятельном «Таймc», принесло ей определенную известность в политических кругах США. В этом, очевидно, и заключалась основная идея акции. В любом случае депутат Верховной рады, вмешиваясь в диалог американского и российского президентов, заявила о масштабах своих политических амбиций.

В апреле последовала публикация в «Вашингтон пост» и поездка в Америку, где Юлия Владимировна выступала в Школе международных отношений при университете Джона Гопкинса. Речь ее была неплохо продумана и выстроена — с той необходимой долей примитива и банальности, которые всегда приветствуются в Америке, когда дело касается Восточной Европы. Тимошенко говорила о коррупции у себя на родине, о бюрократии и о влиянии теневой экономики на бизнес. Себя гостья из далекой Украины позиционировала как политика, приверженного рыночным реформам, и депутата, который будет настаивать на принятии демократических законов. Очевидец свидетельствовал, что свое выступление Юлия Владимировна заканчивала «под аплодисменты растроганных американцев».

Все это было сильно, но пока не очень точно. Тимошенко еще только нащупывала контуры политического образа. Образа пока не было. Был размах. Ни тогда, ни позже ей так и не удалось завоевать Запад. Запад побаивался этого ее размаха и амбиций. Она же не нашла на «прагматичном» и «бездуховном» Западе теплоты и душевности своих кировоградских бабушек-избирательниц. Любви, по которой Тимошенко так истосковалась и которой ищет в политике, на Западе она не обрящет.

По-настоящему сильной политической фигурой Тимошенко станет у себя дома. Но случится это еще нескоро. В следующем тысячелетии.

А весной 1997 года над ней сгущались тучи. Пока Тимошенко блистала за океаном, в мрачном здании администрации президента на Банковой улице в Киеве уже было принято решение об отставке Павла Лазаренко. Началась война, в эпицентре которой стояла и сама газовая принцесса, и любимый ее монстр — ЕЭСУ.