Дмитрий Попов - Оранжевая принцесса. Загадка Юлии Тимошенко

Империя разрушалась коммунистами с двух сторон. Снизу ее приватизировали, кусали, обгладывали веселые ребята лет 25–50 с комсомольскими значками, партбилетами и удостоверениями КГБ с золотыми щитом и мечом на красной коже обложки; а сверху идеалисты осуществляли «политическое руководство». И тем, кто сверху был увлечен новой перестроечной утопией «коммунизма с человеческим лицом», и тем, кто снизу закладывал основы своих личных миллиардных состояний, величественная империя была больше не нужна. Поэтому ее тоже в конце концов приватизировали, растащив на куски.

Но всё это было еще впереди, а пока перестройка делала первые шаги, экспериментируя с экономикой. В моду вошло слово «ускорение» — это была попытка вырваться из клещей тотального госплана, научиться зарабатывать деньги, не слишком оглядываясь на идеологические догмы — и как можно быстрее. А по сути номенклатура обменивала текучую власть на текущие счета в западных банках. Меняла мертвые догмы на живые деньги. «Процесс пошел», — радостно заявил в те дни Михаил Сергеевич, имея в виду совсем другое. Фраза стала крылатой.

Старшее поколение номенклатуры поначалу сильно упиралось. Бюрократия теряла власть и называла эту горькую утрату изменой коммунистическим идеалам. Лишь со временем те, кто поумнее, догадались о том, как легко можно эту власть и эти идеалы конвертировать в твердую валюту, недвижимость, нефть, цветные металлы, газ. Поэтому в первых рядах предпринимателей-перестройщиков шли люди молодые. Бизнес конца 80-х годов оседлали комсомольцы. Точнее, комсомольские вожди.

Это была образованная, циничная, ни во что не верившая юная поросль, для которой перестройка стала манной небесной. Вместе с интеллигенцией молодые радовались свободе и с веселым азартом читали книжки, за хранение и распространение которых еще пару лет назад можно было вылететь из комсомола и приземлиться в лагере. Подобно своим ровесникам и людям постарше, они любили джинсы, американские сигареты, рок-музыку и западное кино. Однако для комсомольцев, в отличие от интеллигенции, культурными соблазнами дело не ограничивалось. Передовой отряд партии, как тогда именовался этот коммунистический «гитлерюгенд», с карандашом в руках изучал свежие партийные директивы и законы, в которых поверх вялых пропагандистских словес проступал самоновейший лозунг горбачевских времен: «обогащайтесь!»

Отец американской автопромышленности Генри Форд как-то обронил, что готов честно отчитаться за все свои доходы — кроме первого миллиона. У Юлии Владимировны схожие проблемы: о первых годах в бизнесе она рассказывает, не утомляя собеседников обилием деталей. Добросовестный исследователь вынужден опираться на слухи, сплетни, свидетельства и откровенную «чернуху», собирая драгоценную информацию по крохам. То же самое можно сказать о целом поколении бизнесменов комсомольского возраста — в России, в Украине, в Прибалтике, по всему Союзу.

Первые миллионы в твердой валюте всюду зарабатывались азартно, весело, на грани или за гранью фола. Порой далеко за гранью. Поэтому про тайны давно почивших русских императоров и генеральных секретарей мы знаем больше, чем про дела наших новорусских или новоукраинских современников — это равно касается и чиновников, и предпринимателей. Исторические архивы открыты. Документы, связанные с эпохой раннего капитализма, не просто недоступны. Как правило, их не существует в природе.

Прогрессивные советские публицисты называли первых бизнесменов «строем цивилизованных кооператоров». Предполагалось, что они возрождают НЭП — новую экономическую политику, которую практиковал Ленин незадолго до смерти, столкнувшись с нищетой и разрухой после победы революции. Официально считалось, что СССР при Горбачеве «возвращается к ленинским нормам». Лозунг «Обогащайтесь!» принадлежал Бухарину.

На самом деле возвращаться было некуда, а построить «социализм с человеческим лицом» — невозможно. Такого социализма не существовало в природе.

Получился у Горбачева капитализм, причем сразу очень жесткий. Словно взятый напрокат из марксистско-ленинских брошюр про звериный оскал загнивающего империализма, он с самого начала стал зарастать мрачными тайнами, уходить в тень, питаться кровью. Чуть позже, когда в игру включились настоящие бандиты, заменившие на время государство в священном деле налогообложения «цивилизованных кооператоров», жертвами рэкета стали тысячи молодых и немолодых людей, убитых и искалеченных в бесконечных разборках. Тогда кровь потекла ручьями, а неписаные законы большого бизнеса менялись каждый день.

Но пока на дворе был 1988 год — время первых шальных денег.

В том году Юлия Тимошенко открыла свой первый кооператив. Через год она покинула завод имени надоевшего Ленина и вместе с мужем влилась в комсомольский бизнес, организовав молодежный центр «Терминал». Как позже рассказывала Тимошенко, она никогда не была «задорным комсомольским активистом». Да это уже и не требовалось. Обком комсомола под руководством предприимчивого Сергея Тигипко поощрял инициативы молодых, особенно если они сулили хорошие доходы. «Терминал», который собирался торговать нефтепродуктами, такие доходы сулил однозначно.

Когда Юлия Тимошенко создавала свой первый кооператив, у нее не было никакого опыта в бизнесе, как не было его у подавляющего большинства советских людей. У нее не было и денег: семья Тимошенко, преуспевающая по советским меркам, лишь слегка выбивалась из привычной бедности. Но у Юли были идея и ряд соображений о том, как с помощью свекра эту идею реализовать. Идея весьма перспективная в смысле денег, хотя и немыслимая еще год назад.

Геннадий Тимофеевич Тимошенко работал тогда начальником областного кинопроката. Поэтому первым бизнесом Юлии Тимошенко стал видеопрокат. В Советском Союзе многое совершалось по блату, строилось на родственных связях. В нормальной советской жизни свекор мог помочь Юле с квартирой и карьерой. В жизни новой, в хаосе перестроечной эпохи появились иные возможности.

Тайна первого миллиона меркнет перед тайной первых пяти тысяч. Откуда Юлия Тимошенко взяла эти деньги, чтобы открыть свой первый видеосалон, — вот в чем вопрос. А деньги, по советским понятиям, были весьма немалые — два годовых оклада молодого специалиста, а по официальному курсу почти 8000 долларов. Сама Юлия Владимировна много лет спустя, с трудом и неохотой припоминая, скажет, что одолжила эту сумму у друзей Геннадия Тимошенко — причем якобы по секрету от номенклатурного свекра. Недоброжелатели утверждают, что ничего этого не было. Влиятельный Геннадий Тимофеевич сам и денег дал, и помог с лицензией на открытие видеосалона. Так или иначе, ничего криминального в этом не было: подобные заведения тогда открывались по всей стране.