Полина Жеребцова - Дневник Жеребцовой Полины (часть вторая, Чечня, 1999-2002гг.)

Теперь, в 16 лет, я нездорова: невроз, ревматизм, болезнь сердца. Мои желудок и печень «бастуют». До сих пор мы живем без отопления и мерзнем. Без электричества и воды — ее носим с улицы, привозят водовозы в больших цистернах и продают уже по два рубля ведро. Вода неочищенная, и непонятно, где они ее набирают! Часто она мутная и с водорослями.

Другой нет.

Единственное, что появилось благодаря переезду в квартиру к Таисе, — есть туалет и слабо работает газовая конфорка на плите. Не нужно готовить на костре во дворе! Можно готовить дома. Правда, готовить особо нечего…

После длительного голода я не могу кушать нормальную, обычную пищу.

А тем более соленья и блюда с острыми приправами.

Приблизительно тоже положение со здоровьем было у бывших узников немецких концлагерей. В частности, лагеря «Бухенвальд».

Друг моего деда, художник Леонид Царицынский, побывал в таких немецких лагерях. Он долго восстанавливал свое здоровье, занимаясь по системе Хатха-йоги. Несколько лет. Этот волевой человек — мой пример!

Мне нужна длительная диета. Постепенное привыкание к обычной человеческой пище. Но, к сожалению, наше материальное положение таково — не до диеты.

Мы с мамой любому куску рады! Потому у меня случаются приступы. Неприятие пищи…

Окончить бы школу! Быстро, пока мама жива, пока она со мной…

Далее следует поступить в вуз! Любое высшее образование…

Это очень важно! Оно моя цель.

Я очевидец! Я обязана все записать, потом рассказать…

Моей мечтой стало написание книги:

«Анализ влияния военных действий на мирных жителей-очевидцев в зоне вооруженного конфликта».

Но речь в ней пойдет не о враждующих сторонах.

И не о конкретно пострадавших…

Моя мысль такова: те, кто несет зло, неисправимы… они не смогут остановиться полностью… такие люди — угроза роста преступности и стабильности страны.

Увлеклась парапсихологией… Море возможностей…

А в центре города опять — «зачистки».

Мне бы научиться радоваться жизни!

Жена весельчака Ислама сегодня обидела меня.

Швырнула колкий камешек…

Эта юная женщина высказалась у соседнего (Козерожьего) стола высокомерно и с презрением на меня поглядывая: «Кто бы мог подумать? Имея русскую мать, она знает наши обычаи? Никто все равно ей не поверит и не пустит в приличный чеченский дом!»

Пустяки!

"У нас достойный Покровитель", — говорится в одной из Сур Корана, и она, как мусульманка, должна это знать.

Тяжело другое: все мои усилия изменить к лучшему жизнь нашей маленькой семьи напрасны! Это настоящее огорчение!

Я одна. В 16 лет самостоятельно, без помощи взрослых я не могу победить нашу бедность и болезни! Портятся зубы, выпадают. Лечить — нет средств. При сильной боли я могу оплатить только удаление.

Надо серьезней заняться йогой!

Выправлять здоровье! Овладеть каратэ!

Для самообороны и для защиты слабых.

Начну заниматься упражнениями из «Черных погонщиков».

Они трудны! Попробуем победить себя…

Нашла у М. Ю. Лермонтова восхищенные стихи о Кавказе. Мне они очень понравились.

Присутствует дух горцев. Даже не верится, что сам М.Ю.

Лермонтов принимал участие в карательных походах…

Это отрывок из поэмы «Хаджи-абрек».

В наше время М.Ю. Лермонтова и А.С. Пушкина живо приписали бы к боевикам или к ваххабитам. За стихи «Корану», например.

Проблема в необразованности, в узости кругозора многих.

В отсутствии настоящего желания знать традиции и культуру людей, живущих рядом.

Мне надо мыть обувь, а так не хочется!

Прямо наваждение…

Мама читает книгу при свечах. Электричества нет.

Третий год мы живем в темноте.

Со своего места она успевает отдавать приказания и… ругаться! Мастерица! Я промолчу. Надо быть мудрой.

Пусть мне помогут философы Востока.

Мудрецы из всех веков, всех народов…

Завтра я еще постою рядом с нашей хозяйкой квартиры Таисой.

Потом я уйду к тете Лейле…

Жаль расставаться с соседями. Пусть мы больше враги, чем друзья…

Здороваемся раз-два в неделю.

Присутствуют ненависть и одновременно удивительное желание быть хорошим.

Силюсь это понять, но не могу.

У всех окружающих меня людей боязнь осуждения…

Происходит массовая «подстройка» под местное общественное мнение и одновременно под «новую» власть. Исчезла искренность.

Марширует притворство!

Пусть поддержит меня О. Хайям:

Будур

Я дома. Не знаю, как мне поступить.

И надо же было мне попасть в «очередную» историю!

Одна женщина хочет, чтобы я немедленно вышла замуж за ее сына…

Завтра эта чеченка с сыном явятся на рынок. Необходимо ссориться!

Но женщина не заслужила грубости?!

Что же придумать?! Приставучая зараза!

Я хочу быть свободной для продолжения учебы.

И, разумеется, для своего собственного, личного выбора спутника жизни.

Хоть бы мой сосед меня выручил!

Предпринял бы какие-то шаги…

Попросить? Пусть скажет, что я дала слово… мистеру «Х».

А что «отколола» наша выручалочка Таиса!

Она взяла в руки перевод Корана (Крачковского).

И поклялась на книге, что я ей сказала:

«Соглашусь выйти замуж за человека гораздо старше себя, за Тодди — хозяина книг. Но я это сделаю, если он купит мне дорогое кольцо с бриллиантом!»

Я никогда такое не произносила и никогда так не думала!

Получилась насмешка надо мной и над ним.

Я сразу почувствовала женскую хитрость…

Вдруг ухаживание за мной (со стороны Тодди) со временем станет серьезным?! За кем? За какой-то полурусской девчонкой?! За нищенкой без всякого приданого?!

Вокруг сотни «своих» вдов, молоденьких невест!

«Этой» надо помешать… Получился предлог нас рассорить, к тайному удовольствию окружающих. Торгующие вокруг были довольны! Смеялись долго, от души!

Говорили солидному, рыжеватому холостяку: «Бабе Яге счастье привалило!

Вот это да! Ура! Ура! Беги за кольцом!» Так, в шутку, его оскорбили.

И «нечаянно», исподтишка, подпортили наши отношения. Мгновенно мы стали взаимными раздражителями. Я разозлилась на Таису!

Какое ей дело до чужих симпатий и антипатий?! Я смутилась. Ведь все проделали умно!

Подстроили человеку от моего имени неприятность.

Бедняга мой «хозяин»! Он отшучивался.