Том Джелтен - Бакарди и долгая битва за Кубу. Биография идеи

Не все члены семьи разделяли уверенность в том, что «Бакарди» имеет смысл расширяться за пределы делового сектора, который компания знала лучше всего. Одним из скептиков был Даниэль Бакарди. Он вырос при винокурне в Сантьяго и много лет надзирал над ее работой, поэтому с ромовой промышленностью его связывали глубокие сентиментальные чувства. В семьдесят лет он по-прежнему считал себя кубинским патриотом и верным santiaguero. Даниэль гордился тем, что в течение целого века его фамилия стала синонимом производства рома, и считал, что следует сохранять преданность этой области. По его мнению, если появлялись излишки денег помимо того, что требовалось для поддержки и развития производства рома, правильнее было бы вернуть деньги акционерам и позволить им вкладывать их по своему усмотрению. Время показало, что он был абсолютно прав. Бакарди не обладали познаниями и опытом, необходимыми для разработки разумной стратегии в области электроники и финансовых услуг и потерпели и там, и там сокрушительный крах. К тому моменту, когда «Бакарди Кэпитал» в 1985 году избавилась от «Ллойдс», предприятие потеряло почти тридцать миллионов долларов, а провалившаяся попытка сыграть на рынке облигаций стоила инвесторам «Бакарди Кэпитал» более пятидесяти миллионов — лишь после этого Бакарди отказались от нее. Больше руководство компании не пыталось выйти за пределы индустрии спиртных напитков.

Однако оставалась еще одна трудность — конкурентная несостоятельность «Бакарди» как компании, производящей только один бренд. По законам, пришедшим на смену Сухому, производители и импортеры спиртных напитков должны были продавать свою продукцию в США через независимых дистрибуторов. Компания, располагающая линейкой спиртных напитков, имела больше рычагов воздействия на дистрибутора, поскольку могла снабдить его ассортиментом продуктов в рамках одного коммерческого договора и заставить его распределять весь «пакет» одновременно. Если фирма «Бакарди» хотела выжить и процветать в консолидирующейся алкогольной индустрии, ей было необходимо заключить стратегические соглашения с другими компаниями по производству спиртных напитков, а возможно, и добиваться официального партнерства.

Стартовой площадкой для этого стали связи с канадской алкогольной компанией «Хайрам Уокер» благодаря пакету акций, который продал ей Пепин Бош. Летом 1985 года Эдди Нильсен и Мануэль Хорхе Кутильяс обсудили перспективы укрепления этих связей посредством обмена акциями. Предполагалось, что в дополнения к 12 процентам акций «Бакарди», которые компания «Хайрам Уокер» уже приобрела у блока Боша, она могла бы купить еще процентов десять и таким образом получить в «Бакарди» долю более чем в 20 процентов. В свою очередь Бакарди приобретали миноритарный пакет акций «Хайрам Уокер». В зависимости от оценки акций «Бакарди», которые должны были перейти к компании «Хайрам Уокер», инвесторы «Бакарди» должны были платить дополнительные деньги за акции «Хайрам Уокер». Эта сделка позволила бы обоим алкогольным концернам укрепить свои торгово-распределительные сети, связав свои линейки продуктов, — учитывая, что в алкогольной индустрии наметилась тенденция к консолидации, это был бы многообещающий ход.

Однако одновременно почти четверть семейного бизнеса по производству рома оказывалась в чужих руках — мало того что не у родственников, но даже и не у кубинцев, — и известие об этом привело к настоящему взрыву в семье Бакарди. Для старших Бакарди была невыносима сама мысль о том, чтобы еще раз продать существенную порцию родового имущества на сторону. Больше всех рассердилась восьмидесятишестилетняя Амалия Бакарди Капе, младшая дочь Эмилио и Эльвиры. Амалия считалась в семье хранительницей отцовского наследия, и с ее точки зрения фирма «Бакарди» существовала во многом лишь как мемориал Эмилио. Она заставила родственников обрывать телефоны и писать письма — и вскоре они уговорили большинство акционеров из числа членов семьи выступить против предполагаемого обмена акциями, что, в сущности, погубило потенциальную сделку с компанией «Хайрам Уокер» в зародыше, еще до начала переговоров. В 1987 году Бакарди выкупили акции, которые Пепин Бош с сыновьями продал компании «Хайрам Уокер», и всякие отношения с канадской фирмой на этом прекратились.

Однако семейные раздоры, возникшие по поводу сделки с компанией «Хайрам Уокер», на этом не закончились. Их подлинной причиной стал кризис самоопределения «Бакарди», назревший уже долгие годы назад. «Бакарди» была компанией, принадлежавшей одной кубинской семье, с глубоким ощущением национального наследия. Но к 1980 годам она превратилась в международную фирму по производству спиртных напитков, пытавшуюся конкурировать с более крупными и разносторонними компаниями. Семейное руководство должно было решить, какую роль эти два факта играют в эволюции фирмы. Для Бакарди не было более яркого символа их кубинских корней, чем компания, носившая их имя; с другой стороны, они хотели, чтобы их компания росла и процветала, а это предполагало неизбежные перемены. Но насколько серьезные и в каком направлении? Ответы были уже не очевидны.

Связи между акционерами и руководством в стабильной семейной компании обычно бывают необычайно доверительными, однако те же самые отношения заметно портятся, стоит начаться семейным раздорам. Споры по поводу расширения линейки продуктов и обмена акциями с компанией «Хайрам Уокер» убили теплые чувства, которые раньше питали друг к другу Бакарди и их корпоративное руководство. Некоторые члены семьи, особенно Даниэль Бакарди, начали сомневаться в разумности решений, которые принимали Эдди Нильсен и Мануэль Хорхе Кутильяс. Вскоре Даниэль возглавил «диссидентское меньшинство» в семье, которое требовало ограничить полномочия руководства. Споры переросли в конфронтацию, которая грозила разорвать дружеские связи и испортить родственные отношения, и напряженность сохранилась на многие годы.

Раздоры раскололи семью Бакарди по традиционному принципу богатства и влиятельности. Теперь главным вопросом стало распределение прибылей между дивидендами и инвестициями. В первые годы после того, как семейство покинуло Кубу, Пепин Бош распорядился, чтобы руководство «Бакарди» поддерживало дивиденды на уровне около 50 процентов доходов, однако впоследствии это соотношение было снижено к вящей досаде мелких акционеров. Дивиденды облагаются более высокими налогами, нежели доходы от прироста капитала, поэтому акционеры, которые не нуждались в дополнительных деньгах, предпочитали наблюдать, как их акции растут в цене, тогда как менее состоятельные члены семьи стояли за более крупные ежеквартальные выплаты.