Софья Бенуа - Грета Гарбо. Исповедь падшего ангела

Многие годы Сесиль Битон вел свой отчет. «Я чувствую себя глубоко несчастным, когда Грета словно не замечает моего существования. Но куда более печально и горько, когда ощущаешь, как начинают остывать чувства к тому, кто значил для тебя почти все на свете, когда приходишь к пониманию, что должен быть добр с теми, кого отвергаешь. Наконец, мне ясно, что нам с Гретой уже поздно думать о браке. Увлечение первых дней прошло – и теперь нам просто не о чем говорить», – запишет Сесиль в год 1958-й.

«Я не могу ей простить бессмысленность ее существования, постоянные вздохи, упущенные возможности и те, что так и не возникли. Все это печально, печально, печально – такое обаяние и такая безмерная жестокость, хотя она ни за что не признается, что это именно жестокость», – занесет в дневник Сесиль в 1961-м.

«…как мне кажется, ей во что бы то ни стало хочется поступать себе же самой во вред, чтобы затем и повздыхать, и пожалеть. Кто знает, может, она счастлива той жизнью, которую ведет, – она говорит, что ей никогда не бывает скучно, но одному богу известно, приходили ли ей в голову хоть какие-либо мысли. Она отгородилась практически от всего на свете…»; дата этой записи приходится на начало 1962-го.

«Под этими безжалостными палящими солнечными лучами на палубе резко выделяется каждая морщинка, каждая складочка. Я, словно беркут, наблюдал за ней при любом освещении, даже тогда, когда она была не накрашена, – а это жестокий экзамен, и она не любит показываться на глаза без этой защитной «брони»… И все-таки в иные моменты – при благоприятных условиях – она все еще способна предстать на редкость прекрасной. Ее профиль по-прежнему украшает дерзко торчащий нос. Этот нос природа украсила высокой переносицей, а глаза посажены столь глубоко, что над верхним веком залегла глубокая тень. С годами высокие скулы очерчены еще более смело и резко, а зубы, хотя и утратили свою ослепительную белизну (главным образом, из-за беспрестанного курения), по-прежнему крупные и ровные и своим небольшим наклоном внутрь как бы подчеркивают дерзкие очертания носа (и к тому же когда-то удивительным образом отражали блеск софитов в студии). В нежно-абрикосовом вечернем свете она все еще выглядит потрясающе, и если ее правильно фотографировать, то она получится на снимке ничуть не хуже, чем в фильмах. Но ослепительна не только ее красота. Сама присущая ей атмосфера загадочности делает ее еще более притягательной, в особенности когда она проявляет участие или же восхищается детьми, или же сама реагирует на какую-нибудь ситуацию с присущими детству изумлением и восторгом», – отмечено фотографом в 1965-м.

18 сентября 1965 года Грете Гарбо исполнилось шестьдесят.

Он все еще «прекрасная, как легенда. Но, увы, эта легенда больше не существует в действительности. Обладай она настоящим характером, она бы давно отбросила эту легенду, обрела бы для себя новую жизнь – новые интересы, новые знания. На самом деле она ничуть не изменилась за прошедшие тридцать лет – разве только внешне – и теперь и она сама, и ее манеры кажутся устаревшими».

В день ее рождения Гарбо так и не увидели ни в одном из ее излюбленных мест Нью-Йорка. Приемов по поводу этого события также никто не устраивал, лишь генеральный консул Щвеции прислал цветы. Так что американской публике пришлось довольствоваться жалкими крохами информации.

Впрочем, именно в круглую дату 60-летия упорный журналист Алперт во время подготовки статьи о некогда великой голливудской актрисе со шведскими корнями неожиданно для читающей публики раскопал кое-какую информацию, в том числе и финансового плана, относящуюся к жизни знаменитой затворницы. «Ему удалось выяснить, что удачно вложенные капиталы, начиная с 1952 года, приносят ей ежегодный доход в 100 тыс. долларов, что она частенько бывает в гостях у графини Бернадотт, а Ричард Гриффит, сотрудник музея Современного искусства, будучи ее другом, частенько крутил для нее фильмы с ее участием. После того как ее заметили на Выставке искусства мексиканских индейцев, она прекратила посещать экспозиции – ведь в тот последний раз она была вынуждена искать спасения, свернувшись калачиком в тускло освещенном макете индейской пещеры. Иногда она проводит уик-энды с Юстасом Селигманом в местечке Гринвич, штат Коннектикут; она отдыхала с Годдаром Либерзоном на Барбадосе, где от души лакомилась коктейлем с ромом».

Фотограф Сесиль Битон начал публиковать тома своих дневников с 1961 года. Окончательный вариант Сесиль закончил летом 1967-го, а в январе 1968-го он подписал контракт с издательством «Вайзенфельд и Николсон».

В ноябре 1971 года в американскую прессу просочились первые выдержки из его книги; «McCall’s» и «Newsweek» опубликовали отрывки. Итак, бомба взорвалась; «Я встревожен – и причем не на шутку. Я понимаю, что всего этого можно было бы избежать, и я сам во всем виноват, но я решил проявить храбрость, а все остальное пусть катится к черту»; «Ужасное чувство вины и тревога неотступно преследовали меня. У меня начались головные боли, и я чувствовал себя омерзительно. Я не мог уснуть, опасаясь, что стану терзать себя мыслями о каких-нибудь строчках из моего дневника в том виде, как их опубликовал «McCall’s», – что они обязательно оскорбят Грету или кого-нибудь из моих друзей. Затем, когда мне казалось, что волнение уже улеглось, я открыл номер «Телеграфа» и увидел фотографию, где были изображены я и Грета. Не может быть. В животе у меня все свело, и я опрометью бросился в уборную».

1 января 1972 года было объявлено о посвящении Сесиля Битона в рыцарское звание, и вскоре он был приглашен в Букингемский дворец, чтобы услышать новость уже из уст самой королевы.

Он все еще переживал за последствия опубликования им своих воспоминаний. С момента, как Сесиль опубликовал свои откровения о Гарбо, он не был уверен, что актриса или же кто-то из старых друзей навсегда не отвернется от него. К примеру, Сесиль Ротшильд открыто выразила автору свое гневное неодобрение; во время тура «Connaissance des Arts» по северу Германии в мае 1972 года подруга Гарбо насела на мужчину с неприятными вопросами: «Позволь спросить тебя, сколько же ты заработал на Гарбо, публикуясь в «McCall’s», «Te Times», «OGGI» и прочих журналах? То есть сколько, вместе с фотографиями для «Вога», за последние двадцать лет? Даже Стоковский не посмел продать газетам свою историю!».

Кто и что только не писал о факте столь откровенных публикаций; автора обвиняли в нечистоплотности, желании примазаться к великой знаменитости, запятнать ее репутацию и даже «уличали» в откровенной лжи. В критическом отклике Ивлина Во, написанном для «Харперс энд Куин», говорилось, что книгу «можно порекомендовать как наглядное свидетельство нескольких отвратительных лет британской истории, о которых поведано с подкупающей задушевностью».