Кристиана Жиль - Никколо Макиавелли

С тех пор война вокруг имени, ставшего воплощением зла, не прекращается, потому что легче персонифицировать зло, поверить в то, что оно воплотилось в конкретном человеке, чем допустить, что оно, безымянное, правит миром. Что за схватка! Читают, перечитывают, комментируют, оскорбляют автора и друг друга для того, чтобы уже в XVII веке признать, правда не без колебаний, что нельзя править с четками в руках, что эффективная политика неизбежно разводит мораль — религиозную или светскую — и правильно понятые интересы государства. Однако авторство основных законов этой политической акробатики продолжают приписывать Макиавелли, не зная, как правило, что его звали Никколо и что он только описывал то, что видел.

Короче, наблюдения секретаря флорентийской Канцелярии, который был человеком рассудительным и не мог не видеть очевидного, превратились в универсальные теории; именно им он и обязан ныне званием основателя политической науки, и именно они составили ему репутацию лицемера, обманщика и подлеца. Нам, теперь знакомым с ним, он мог бы со своей обычной иронией ответить, пародируя Расина, что не «заслужил ни этих почестей, ни этого позора!»

После смерти Макиавелли на протяжении веков имел лишь врагов, о существовании которых вряд ли догадывался. При жизни же он не испытывал недостатка в друзьях: некоторые из них пошли бы ради него в огонь, а другие, на которых он больше всего рассчитывал, оставляли его тонуть. У него были весьма посредственные дети, любовницы, не принадлежавшие к высшему обществу, и даже достойная и преданная супруга, из тех, что, вздыхая, работают иглой и шлют посылки своим далеким мужьям. В посылке, отправленной однажды Никколо, лежали «две рубашки, три пары чулок и четыре носовых платка». Обыкновенный человек.

«В состав Папского государства входили древний Лациум, Марке и Романья. Наверное, это самое необыкновенное из всех государств Италии. В этой длинной, неровной и разнородной ленте нет ничего, хотя бы отчасти напоминающего страну: Апеннинские горы разрезают ее на две части и изолируют Рим. В конце XV века ее северная часть принадлежала папам лишь номинально, а на самом деле была поделена между венецианцами и несколькими могущественными семействами, такими, как Бентивольо, Малатеста, Монтефельтро, типичными кондотьерами. Даже в самом Риме и его окрестностях доминировали семейства Колонна и Орсини, которые занимали в столице укрепленные районы».

«Она не была еще поглощена Флоренцией (самым маленьким из пяти основных итальянских государств), но все более склонялась к тому, чтобы перейти под ее власть. Хотя республиканская Сиена имела достаточно обширную территорию, а Лукка сохраняла независимость, расширение границ Флоренции и благоприятное местоположение последней на берегах Арно ясно указывали на то, где в скором времени будет центр этого политического региона».

«Типично кондотьерское государство, будь то в правление Висконти или Сфорца», которые захватили власть в середине XV века. «К 1492 году герцогство Миланское простиралось от подножия Альп до реки По и от Сезии до Адды. В состав его входили даже Пьяченца и Парма; его аванпосты были выдвинуты к самому Понтремоли, который Сфорца оспаривали у флорентийцев. Вся жизнь и все могущество этого герцогства были основаны на военной силе и гении государя, настоящего государя, в понимании Макиавелли. Столицей был не столько сам город Милан, но Миланский замок: дворец и крепость одновременно…»

«Находясь во власти постоянных внутренних конфликтов, республика отдается всем по очереди. Франция, Милан, Пьемонт владеют ею, теряют и вновь ее завоевывают» [106] Цит. по: Lemmonier Н. Les Guerres d’ltalie. Paris, 1903. .

Их множество. На севере — маркграфство Салуццо, находящееся в вассальной зависимости от Франции, маркграфства Монферрат и Мантуя — относительно независимые вассалы империи; в центре — герцогство Феррара. Затем еще ряд карликовых образований: Урбино, принадлежавшее Монтефельтро; Римини и Фано, принадлежавшие Малатеста; Фаэнца и Имола, принадлежавшие Манфреди; Мирандола — Пико; Болонья — Бентивольо.

В Средние века вся политическая жизнь Италии, раздираемой враждой между гвельфами и гибеллинами, сторонниками папы и сторонниками императора, вращалась вокруг империи и папства. С тех пор как Людовик Баварский (1313–1347), коронованный римлянами на Капитолийском холме, потерпел поражение в войне с анжуйцами в Неаполитанском королевстве и возвратился в Германию, эта страница истории была перевернута. Империя отказывается от религиозной и политической гегемонии на полуострове и вне пределов германского государства является лишь величиной условной. Однако Милан, Мантуя, Модена, Парма и Верона номинально остаются вассалами императора.

Граждане, пользовавшиеся политическими правами по принадлежности к одной из корпораций — Старшие («жирный народ») и Младшие цеха. К ним не принадлежали ни плебс, ни мелкие ремесленники, ни городская беднота. Платить налоги еще не значит иметь возможность участвовать в решении политических вопросов.

1. Исполнительная власть

Синьория: гонфалоньер (с 1502 года избиравшийся пожизненно); восемь приоров, или синьоров (назначавшиеся по жребию сроком на два месяца); двенадцать «Добрых мужей» — Коллегия старейшин; Совет десяти (особый магистрат, состав которого регулярно обновлялся; его ведению подлежали военные вопросы, а также внешняя и внутренняя политика); Совет восьми (политическая и уголовная полиция).

2. Законодательная власть

Большой совет (верхняя палата): все флорентийцы старше двадцати девяти лет, если они сами или их родители занимали высшие должности, а также несколько десятков кооптируемых граждан, не отвечавших критериям возраста и знатности. Все они были разделены на три группы по пятьсот человек, которые поочередно заседали в Совете по шесть месяцев каждая.

Совет восьмидесяти (нижняя палата): обновлялся каждые шесть месяцев; его члены выбирались по жребию и кооптацией из числа членов Большого совета, не моложе сорока лет. Совместно с Синьорией Совет решал важнейшие дела, в частности назначал комиссаров в войска и послов.

Достаточно схематичное разделение властей на исполнительную и законодательную сделано историками из соображений удобства и не соответствует действительности, гораздо более сложной и запутанной. Синьория, которой помогали специальные комиссии (pratiche), имела право вносить законы, которые голосовались без обсуждения в Совете восьмидесяти и утверждались затем Большим советом.