Иван Павлов - И.П.Павлов PRO ET CONTRA

В период нашего визита доктору Павлову было 58 лет, но он выглядел моложе. В движениях он был быстр, как стрела, очень оживлен и демонстративен в разговоре, время от времени разра жался веселым смехом. Это было как раз время удачного нача ла его экспериментов с условными рефлексами, и он был так по глощен своей работой, что не мог говорить ни о чем другом.

Однажды он попросил нас сопровождать его, сказав, что хо чет показать нам чтото «très interéssant, très intéressant», — и устремился кудато с такой скоростью, что нам потребовалось некоторое усилие, чтобы не отстать от него. Он привел нас в комнату, где один сотрудник сидел за столом, на котором нахо дился великолепный пес со слюнной фистулой. К удивлению профессора, слюна начала течь почти сразу, когда мы вошли в комнату. На вопрос к сотруднику последовало объяснение. Про фессор только что кормил мясной пищей другую собаку и недо статочно тщательно вымыл руки. Он тотчас же вышел и вскоре вернулся. Тем временем истечение слюны прекратилось. Мину ту спустя, когда мы стояли так тихо, что почти перестали ды шать, сотрудник, не производя какоголибо движения, замечен ного нами, подал резкую музыкальную ноту. И тотчас потекла слюна. Это было наше первое знакомство с условными рефлек сами.

Объясняя важность и значение новых фактов, которые рас крыл эксперимент и которые, видимо, поглощали полностью все его время и энергию, Павлов был очень воодушевлен. С этого вре мени его исследования в этом направлении, дополненные наблю дениями многих других экспериментаторов, послужили основанием для понятных объяснений многих неясных до этого времени мозговых и нервных явлений и для совершенно новой и рациональной психологии.

Приглашение к обеду в дом дра Павлова дало нам возмож ность встретиться с гжой Павловой, очаровательной женщиной, редкие качества ума и характера которой в немалой степени, без сомнения, способствовали успеху удивительной карьеры ее су пруга. Гже Павловой пришлось разрешать необычные пробле мы и преодолевать необыкновенные трудности. Немалый труд быть женой блестящего гения, как Иван Павлов, человека, пол ностью увлеченного работой и так поглощенного ею, что у него не оставалось времени ни для обыкновенных житейских дел, ни для мыслей о собственных нуждах. Мне сказали, что он никог да сам не покупал себе одежды и не занимался теми мелкими домашними делами, обычно называемыми домашней работой. Гжа Павлова сказала мне на чистом немецком языке: «Mein Mann ist nur ein Knabе, nur ein Knabe» («Мой муж — это маль чик, только мальчик») и добавила: «Он заботится только о сво ей лабораторной работе, он не обращает внимания ни на что иное. Он ни к чему другому не способен. Er ist nur ein Knabe!» В это время Павлов стоял в некотором отдалении, разговаривая с толь ко что прибывшим дром Бенедиктом, и жестикулировал, как политический оратор. Когда Павлов говорит, то не только голо сом, но и мимикой стремится выразить свои мысли. Глаза его горят, мускулы лица непрестанно играют, изменяя ежесекунд но выражение лица. Если бы он не был ведущим физиологом мира, он легко мог быть величайшим драматическим актером.

Терпение, такт, самоотверженная преданность, проницатель ность, приспосабливаемость и здравый смысл, необходимые су пруге такого удивительного, из ряда вон выходящего характе ра, как И. П. Павлов, были присущи гже Павловой и ставили ее рядом с супругом на ту высоту, куда любовь и признание уче ного мира поставили его самого.

Основной причиной моего первого визита в Петербург было желание ознакомиться из первых рук с важными фактами, рас крытыми павловской методикой исследования, и с новейшими последними достижениями. Организуя и развивая работу в сана тории БаттлКрик, мы постоянно имели перед собой цель, что бы физиологические факты и принципы лежали в основе всех применяемых нами методик исследований. Было совершенно невозможно сочетать устаревшие идеи в отношении пищева рения с клиническими открытиями, и поэтому в этот период в желудочнокишечной терапии царили самые хаотические представления. Открытия Павлова прекрасно подошли к физио терапевтической философии и оказали новую и существенную поддержку развитию рациональной диетической системы.

Я старался по возвращении домой сохранить связь с Петер бургской лабораторией и до известной степени использовал пав ловские экспериментальные методы с большой пользой для на шей работы. Именно поэтому я был счастлив (при содействии дра Верион Л. Келлога) обеспечить осенью 1922 г. участие в на шей работе дра В. Н. Болдырева, старейшего и очень опытного павловского сотрудника, который покинул Россию во время вой ны и приехал в Америку через Японию, где он в течение 2 или 3 лет был занят организацией и руководством эксперименталь ных лабораторий.

10летний опыт дра Болдырева в качестве ассистента проф. Павлова в его исследовательских работах и как профессораас систента физиологии в Петербургской военномедицинской ака демии создали ему как раз такую квалификацию, которая тре бовалась для организации лаборатории, в которой работы Павлова, особенно относящиеся к пищеварительным функциям, могли быть продолжены и в некоторых направлениях расши рены. Таким образом, когда проф. Павлов посетил нас здесь в 1923 г., мы с большим удовлетворением смогли ему представить его старого ассистента, а также показать лабораторию, где были использованы его гениальные и плодотворные методы исследо вания. Санаторий в БаттлКрик имел честь целую неделю при нимать знаменитого ученого и его сына, который его сопровож дал и был его переводчиком, свободно говоря поанглийски, а также пофранцузски и понемецки. В это же время Павлов встречался со многими ведущими физиологами Мичигана и на расширенном собрании физиологов доложил о своем любимом предмете: «Новые исследования по условным рефлексам». Его лекция была прочитана с большой силой и подъемом и вызвала напряженное внимание аудитории.

Павлов — человек потрясающей физической силы и жизнен ности. Сейчас, на восьмидесятом году, он все еще и умственно и физически активен и в нем малозаметна инвалидность, которая обычно постигает людей его возраста. Его прекрасное физическое состояние может быть объяснено его умеренными привычками. Он не употребляет ни спиртного, ни табака и поддерживает серд це и легкие в превосходном состоянии благодаря физическим упражнениям на свежем воздухе. Во время войны он испытал большие трудности и лишения, но перенес все с терпением и удивительной стойкостью, полностью сохранив свои умственные способности и физическую силу. И хотя время все же не прошло бесследно за эти 20 лет, его ассистенты, наблюдающие ежеднев но работу ученого в его лаборатории, а также ученые, слушаю щие его научные доклады по условным рефлексам и другим раз делам нервной физиологии, единодушно свидетельствуют о хорошо сохранившейся мощи его докладов и о силе, почти стра стности изложения.