Иван Павлов - И.П.Павлов PRO ET CONTRA

И все-таки Иван Петрович упорно продолжал делать опера ции, и вышло по нему, получился знаменитый пес Дружок. Ра ботая с ним, доктор Хижин успешно защитил в 1894 г. диссер тацию. Теперь была очередь Ивана Петровича подтрунивать над патологоанатомами: «Копаются только в мертвечине, ничего в живом не смыслят».

Фундаментальный объект для изучения процессов пищеваре ния в желудке был им создан. Это было триумфом хирургиче ской техники Ивана Петровича, о чем сейчас пишут во всех учеб никах по физиологии.

Почти одновременно с операциями над малым желудочком имел место и второй случай. У Павлова работал врач Гейнац. Изучая функции щитовидной железы у собак, он ее удалял и наблюдал появление судорог и смерть. Далее Гейнац попытался сшивать кровеносные сосуды оперированных собак и производил перекрестное переливание крови. Павлов очень интересовался таким сшиванием собак и мечтал о том, чтобы способ перекрест ного кровообращения применить для изучения пищеварения. Я помню, только что закончилась одна операция. Все врачи, кото рые участвовали в операции, перешли в другую комнату, Иван Петрович сел на стол, а я мыл инструмент. И вот я бросил фра зу, что вообще научный прогресс будет зависеть от изощрения техники. «Да, — сказал Иван Петрович, — в будущем году всю лабораторию поставлю на сшивание собак». И потом Иван Пет рович не раз говорил о той увлекательной проблематике, кото рая открылась бы перед физиологами, если они сумели бы до биться успеха в операциях перекрестного кровообращения. Однако средств и энергии не хватало у него на то, чтобы осуще ствить эту мечту.

И вот нам — непосредственным продолжателям его дела — следует хорошо помнить о тех методических приемах, деталях хирургической техники, в которых Иван Петрович видел залог успеха экспериментаторов.

<1936>

Мое знаомство с Иваном Петровичем

Я очень затрудняюсь в смысле точной даты моего знакомства с Иваном Петровичем, но, кажется, в то время я был еще сту дентом. Тогда Иван Петрович и его жена Серафима Васильевна жили на Малой Дворянской улице (ныне ул. Мичуринская), где занимали квартиру, а одну комнату сдавали ближайшей подру ге Серафимы Васильевны по гимназии — Евдокии Михайловне Прокопович, у которой я бывал и с которой впоследствии обвен чался

В то время (1881) Иван Петрович уже заведовал физиологи ческой лабораторией терапевтической клиники проф. С .П .Бот кина. Лаборатория эта представляла собой простое деревянное здание, стоявшее в садике. Никакой хозяйственной организации там не было, собаки обыкновенно брались бродячие, платили за каждую собаку по рублю или полтиннику. Служителем там тог да был Николай Харитонов. Нужно сказать, что в этой лабора тории из 32 собак, которых Иван Петрович оперировал для эзо фаготомии, из-за отсутствия чистоты выжила только одна, а в Институте экспериментальной медицины каждая оперированная для той же цели собака выживала

Иван Петрович был всегда оживленным, весьма разговорчи вым и жестикулирующим. Никогда не видно было на нем и тени грусти, как бы плохо ни жилось ему материально

Но надо сказать, что, как ни красноречив и находчив был Иван Петрович, брат его Дмитрий Петрович был еще более ода ренным в этом отношении, так что в присутствии любимого сво его брата Иван Петрович только помалкивал и улыбался. Тот мог занимать своими рассказами самую разнообразную и самую многочисленную публику — такой был весельчак и мастер по говорить. Павлов очень любил своего брата.

После моей женитьбы мы стали сравнительно часто видеть ся, и, надо сказать, Иван Петрович ко мне хорошо относился, и я всей душой любил его, мне он очень нравился

Я был при защите Иваном Петровичем его диссертации «Цен тробежные нервы сердца» (1883). Оппонировал ему проф И .Р .Тарханов. Когда Павлов говорил о свойстве центробежных нервов, то мне казалось, что Тарханов ему возражал с некоторым пристрастием

После возвращения Ивана Петровича из-за границы, по его предложению, я стал работать у него в лаборатории при клини ке проф. Боткина, хотя был врачом по специальности и не пред полагал быть экспериментатором

В 1890 г. состоялось открытие Института экспериментальной медицины, работа там только начиналась, и штатов еще ника ких не было. Нештатным был даже директор Института В .К .Ан реп. В тот год был добыт Кохом туберкулин, и на использование и изучение его набросился весь мир. Принц А .П .Ольденбург ский, организатор Института экспериментальной медицины, ко мандировал Анрепа в Берлин, обязав получить это средство, и был необычайно рад, когда его привезли из-за границы. Принц Ольденбургский вообще желал, чтобы «его» институт был пер вым в мире, и радовался тому, что первые исследования тубер кулина будут проделаны у «него» в Институте. Заменитый Кох полагал, что при определенных условиях туберкулин может стать верным средством для лечения туберкулеза, особенно кож ного. Проверкой этого предположения и занялись в Институте Перевели в Институт волчаночных больных для лечения тубер кулином из Калинкинской больницы. Когда зашла речь о том, кого из врачей пригласить дежурить у туберкулезных больных при лечении их туберкулином, Иван Петрович предложил при гласить меня и В .В .Кудревецкого. В этой проверке, кроме нас, принял участие главный врач Калинкинской больницы, извест ный специалист др Э .Ф .Шперк. Надо напомнить, что после впрыскивания туберкулина у больных повышалась очень силь но температура, до 40°, лицо пылало, наблюдалось значительное учащение дыхания и пульса, состояние больных было очень тя желым. Сутки или двое длилась эта резкая реакция, а затем лицо становилось красным, вздутым. Через сутки или двое явления эти исчезали, и нам казалось, что туберкулин действительно на стоящее хорошее специфическое средство против волчанки. Но Шперк оказался компетентнее нас, он сфотографировал этих больных, когда они были привезены в Институт. Когда через месяц снова сделали снимки, то все увидели, что никакой пользы от туберкулина нет, и тогда прекратили лечение волчанки тубер кулином

Как уже было сказано выше, определенных штатов в Инсти туте в то время еще не было, да и вообще в то время Институт не представлял собой еще ничего определенного. Были частные совещания у принца Ольденбургского: кандидаты, намеченные руководить отделами, посещали будущий Институт, смотрели, что в нем делается. Одним из кандидатов был и Иван Петрович, в то время уже профессор фармакологии Военномедицинской академии. Заискивать перед властями он не умел, навязываться не хотел, и вопрос о штатах оставался нерешенным. Проф В .К .Анреп к тому времени был отстранен от должности дирек тора, и кандидатура проф. В .Я .Данилевского, которого он вы двигал на заведование физиологическим отделом, отпала, и вско ре им стал И .П .Павлов