Себастьян Бэлфор - Фидель Кастро

Пока именно приверженцы более технического подхода к экономическому планированию откровенно критиковали политику шестидесятых годов. Несомненно, они включали некоторых дореволюционных коммунистов, которые были недовольны идеями Че Гевары в шестидесятых годах и были отстранены от позиций у власти. Но существовала также критика в самом правительстве. Президент Освальд о Дортикос в своей речи начал атаку на экономических плановиков шестидесятых годов, которая частично могла быть отнесена и к Кастро: «В течение всех этих лет, — сказал он, — одним из самых девальвирующих показателей нашего экономического планирования стали расходы. Это происходит часто, и это происходило часто до сих пор… говорить только о достижении таких-то производственных показателей, о выполнении таких-то процентов или о превышении плана. Но когда вы спрашиваете одного из этих чиновников или почти каждого из них, какова была стоимость этого, за какую цепу, с какой пользой для материальных, человеческих и финансовых ресурсов, никто из них не знает ответа. И это выявляет высокую степень безответственности… как будто стоимость была какой-то метафизической сущностью» [149] Economía y Desarrollo, May-June 1972 pp. 30 — 1 .

Среди новых технократов, связанных с переменами в политике, существовало подобное отвращение к методам шестидесятых годов. Глава коллегии по планированию в 1979 году заявил: «Те наши товарищи, кто работал в различных государственных организмах… пропитаны старой централизацией и, во многих случаях, бюрократическими привычками, и не всегда легко отучиться от этих привычек» [150] Pérez 1979 .

Другим источником напряжения среди групп различных интересов внутри режима являлось распределение бюджета. В этом кубинская политическая система не отличалась от других форм правления. Военные, в частности, забирали самое большое количество излишков Кубы (около 5 % от ВНП в 60 —70-е гг.), показывая важность национальной обороны со времен Революции и широкое военное вмешательство с середины 60-х гг. Но это также отразило ключевую роль, которую играли военные в кубинской экономике. Как самая мощная и профессиональная элита режима, военные должны были стать отдельным политическим центром, которым они не стали из-за их тесного вовлечения в экономическую и политическую жизнь Кубы. Командный состав военных был не только из членов Коммунистической партии, подчиненных ее дисциплине, но также из участников исполнения экономических планов. На самом деле определяющей для революционного руководства являлась единая природа их гражданских и военных функций, лучшим примером которой служили два брата Кастро, тем не менее организационные реформы семидесятых годов дали рост большему функциональному разделению внутри революционного учреждения. Сохраняющийся приоритет военных вызывал резкие жалобы гражданского населения. Например, когда Куба была вовлечена в войну за независимость Анголы в 1975 году, некоторыми управляющими предприятий были предотвращены попытки сопротивления принудительной вербовке квалифицированных рабочих в военный запас. Их непокорность стала очевидной в речи Кастро, в которой он сказал, что необходимо «бороться с иногда преувеличенным критерием, касающимся тех, кто не может обойтись данной производительностью» [151] GWR, 4 Jan. 1976, quoted in Dominguez 1978 p. 355 .

Однако несмотря на все обострения, существующие в верхнем эшелоне режима в 70-е гг., кубинское руководство оставалось относительно объединенным. Переход от централизованной и иерархичной модели 60-х гг. к более коллективному управлению в середине 70-х гг. в дальнейшем достигался без кровопускания, хотя и не без разногласий. Широкие структуры власти, созданные в начале 70-х гг., не только дали возможность старшему поколению дореволюционных коммунистов вернуться к их влиятельным позициям внутри режима, по также предоставили доступ новому поколению администраторов, специалистов, чиновников и партийных организаторов. Фактически, самыми важными отличиями внутри режима в недавние годы «были различия поколений», что мы и рассмотрим в главе 8. В течение 70-х гг. не произошло никаких радикальных перс-мен и персонале верхних эшелонов партии и государства, которые могли бы предложить любое перемещение внутреннего равновесия власти. Смещения с должностей случались в результате политических неудач или предполагаемой некомпетентности, тогда как повышению по службе благоприятствовал успех, например, назначение на должности в Совет Государства двух генералов, известных по ангольской операции 1975 года.

Действительно, после реформ начала 70-х гг. руководство Революции походило на большую семью, внутреннее ядро которой состояло из ветеранов экспедиции на Граима и кампании в Сьерре [152] Подобное этому было использовано в Gonzalez Е «Political Succession in Cuba», в Studies in Comparative Communism, 9 (1 и 2), весна-лето 1976, стр. 80 — 107, но большинство его описаний целей руководства сомнительны: see Bengelsdorf С «Cubanology and Crises: the Mainstream looks at Institutionalization», in Zimbalist (cd.) 1988 pp. 212 — 25 . Больше не неся прямую ответственность за ее действия, Фидель Кастро теперь взял на себя роль крестного отца революционной семьи. Хотя он оставался основным источником власти и арбитром споров, он больше не имел возможности легко навязывать политику, противоречащую взглядам любого из членов семьи. Новые ограничения его автономии были частично вызваны возобновлением влияния Советского Союза. Интеграция Кубы в СЭВ и огромная военная помощь, оказываемая Москвой, скомбинировались для создания крепких организационных связей между кубинской экономикой и военными кадрами и их двойниками в Восточной Европе. Следовательно, хотя Кастро мог решительно действовать против просоветской фракции в 1962 и 1968 годах, цена сомнений администраторов, близких советским официальным лицам, стала гораздо выше в 70-х гг. [153] Dominguez 1978 p. 382

Новая организационная структура также сделала более трудным для Кастро вмешиваться в сферы ответственности, переданные низшим уровням администрации. В середине 60-х гг. он предпринял антибюрократическое наступление, заявляя, что «будущее развитие Революции будет измеряться ежегодным уменьшением числа административных работников… и увеличением количества металлургов с каждым годом в пашей стране». В 70-е гг., наоборот, он призвал к усилению государственного аппарата на основании того, что чрезмерный вес партии в течение предыдущего десятилетия привел к безрезультатности [154] Verde Olivo, 5 March 1967, and GWR 4 Jan. 1976 . Как только спал политический контроль за экономическими предприятиями, верховному персоналу министерств предоставилась большая свобода ведения их собственных дел в пределах структуры национального планирования. Более того, новая экономическая организация, поддерживаемая режимом, не требовала от Кастро действий в качестве гида и образца. Он больше не показывался при каждой возможности приступить к новой схеме или объяснить новую тактику, ругать и вдохновлять кубинцев. Смещение роли Кастро выразилось в изменении его внешности. Образ молодого, атлетически сложенного человека, утомленного сражениями, с сигарой в зубах, мчащегося по сельской местности в «джипе», уступил место в течение 70-х гг. полному достоинства дородному государственному деятелю в обвешанной медалями военной форме, с поседевшей бородой, председательствующему на церемониях для иностранных глав государств.