Себастьян Бэлфор - Фидель Кастро

Хотя внешняя политика Кубы в 60-е гг. в качестве образца для Латинской Америки взяла свой собственный революционный опыт, новая стратегия признавала, что существуют различные пути к национальному освобождению в зависимости от местных обстоятельств. Объяснения Кастро в двух Гаванских декларациях в начале 60-х гг. подтверждали, что и военные и католическая церковь могут сыграть прогрессивную роль в борьбе за национальное утверждение и реформы в Латинской Америке: возникновение на континенте реформистского течения в вооруженных силах, по примеру военного режима в Перу, и появление нового движения в латиноамериканской церкви, делающего акцент на борьбу за социальную справедливость, усиление веры в то, что перемены могут произойти через сотрудничество различных социальных сил, а не только через партизанские движения. Более того, победа Народного фонда в Чили под руководством Сальвадора Альенде, казалось, доказывала возможность парламентарного пути к социализму, предлагаемую Советским Союзом и ортодоксальным коммунистическими партиями. Собственный опыт Кастро начала 50-х гг. привел его к противоположному выводу, что только вооруженные действия могут вызвать радикальную перемену. История Кубы доказывала, что процесс выборов может быть очень легко извращен коррупцией или разрушен военными. Однако теперь он осмотрительно признавал, что при определенных обстоятельствах выборы могут стать центральной частью революционной стратегии.

Кастро ясно определил свою новую позицию во время трехнедельной поездки в Чили в ноябре 1971 года. Это был его первый за несколько лет визит за границу, ставший триумфальным. Принятый с открытыми объятиями новым президентом Альенде и приветствуемый везде восторженными толпами, он объехал всю страну, обращаясь к студентам, рабочим медных и угольных шахт, фермерам и к огромной аудитории, собирающейся на стадионах. С присущей ему смесью дидактики и конкретности он разъяснял свои взгляды на множество предметов, проявляя необычайную способность помнить технические детали и применять статистику. Его неоднократно спрашивали, поддерживает ли он чилийский путь к социализму, полагая, что он противоречит кубинскому опыту. «Мы не только не хотим противоречия, — ответил он на вопрос лидера рабочего союза, — но мы также увидели такую возможность в отношении конкретных и реальных условий, существующих во время выборов (в Чили), и, таким образом, мы всегда с удовлетворением принимаем каждое повое изменение, которое может появиться. И дайте каждой перемене в мире проявить себя! Если все дороги ведут в Рим, мы можем только пожелать, чтобы тысячи дорог вели в революционный Рим!» [162] Castro Ruz F 1972 Fidel in Chile. International Publishers, New York, p. 119 .

Однако Кастро до сих пор не был убежден в возможности мирной дороги к социализму. Но он и не утерял своего инстинктивного понимания отношений власти. Нахваливая победу Альенде, он полностью критиковал неудачу чилийского президента мобилизовать массы против растущей угрозы «правых». В ответ официальным лицам США, которые недавно выразили уверенность, что чилийское правительство долго не продержится, он сказал: «Такая уверенность основана на слабости самого революционного процесса, на слабости идеологической борьбы, на слабости массовой борьбы, на слабости перед лицом врага» [163] Castro Ruz 1972 p. 213 . Почти 2 года спустя после его визита, накануне военного переворота в сентябре 1973 года, он написал Альенде, убеждая его использовать организованную силу рабочего класса, чтобы остановить предстоящий переворот. Через две недели после того как военные захватили власть, он на народном собрании на Кубе заявил: «Чилийский пример показывает нам, что невозможно свершить революцию только с помощью одних людей: необходимо также оружие! По и одного оружия недостаточно, чтобы свершить революцию: необходимы также люди» [164] Taber M (ed.) 1983 Fidel Castro Speeches. Pathfinder, New York, vol. 2, pp. 13 — 14 .

Он не защищал, однако, социальную революцию. В обращении к чилийским рабочим он непрерывно подчеркивал, что они должны подчинять свои требования «национальным интересам». Действительно, он подразумевал, что любая битва, проведенная для улучшения их условий жизни, будет отклонением от войны против империализма.

«Я повторяю со всей серьезностью, что на Кубе, во Вьетнаме или в любой другой стране Латинской Америки империализм был, есть и будет главным врагом. Следовательно, революционная стратегия, без сомнений, должна принять тактику, направленную на основную цель: освобождение народов Латинской Америки от империалистического господства».

Другими словами, борьба за права рабочих и права любого другого слоя общества не являлась частью борьбы против империализма и, в действительности, могла подорвать ее. Таким образом, Кастро напомнил рабочим медных шахт об ущербе, который они могут нанести экономике Чили, выйдя на забастовку. Вместо этого он проповедовал самый возможно широкий союз классов, от рабочих и до «прогрессивных слоев национальной буржуазии», для сражения с американским империализмом. Внутренним противоречием его довода являлось то, что социальная и политическая борьба, фактически, не разделимы; ослабить борьбу рабочих значило демобилизовать самые мощные препятствия против военного переворота. Более того, именно типичный слой мелкой буржуазии, чилийские владельцы транспорта, спровоцировали кризис, приведший к военному перевороту в 1973 году.

Кастро подчеркивал важность национального союза в Чили, открывая тот факт, что за его занятием пролетарским интернационализмом лежит более мощная скрытая тенденция панамериканского национализма, берущая вдохновение от Боливара и Марги. Кастро доказывал, что это видение предполагает в своей основе союз между всеми слоями общества Латинской Америки, кроме самых реакционных и олигархических сил, которые не выживут без поддержки империализма.

«Для того чтобы Америка объединилась и стала нашей Америкой, Америкой, о которой говорил Марти, необходимо искоренить самый последний след тех реакционеров, которые хотят, чтобы люди были такими слабыми, чтобы притеснять их и держать в подчинении иностранным монополиям».

Во время своей поездки Кастро обрисовал картину свободной и объединенной Латинской Америки, которая организует обмен товарами на рациональной, совместной основе. Как обычно, его иллюстрации обширных политических идей были яркими и рассчитанными на связь с непосредственным опытом слушателей. Обращаясь к рабочим соляных шахт Северного Чили, он объяснял, что из-за торговых санкций, наложенных на Кубу, Чили должно было вкладывать крупные суммы денег в производство сахарной свеклы, тогда как Куба должна была вложить 10 миллионов долларов в покупку и производство азотных удобрений, конечный продукт минералов, добываемых шахтерами в горах. Из подобных примеров Кастро вывел привлекательную картину латиноамериканского общего рынка, «союза братских наций, который может стать огромной и могущественной общностью в мире завтрашнего дня» [165] Castro Ruz 1972 pp. 136 and 220 .