Себастьян Бэлфор - Фидель Кастро

Неудача совпала с возобновлением напряженных отношений с Соединенными Штатами. Кастро продолжал искать способ улучшения отношений с Вашингтоном, которые бы не испортили его усилий по созданию союзов в странах «третьего мира». В первые два года администрации Картера кубинские руководители делали напряженные попытки улучшения отношений с Соединенными Штатами; в результате было заключено соглашение об образовании сфер интересов в Гаване и Вашингтоне и ряд соглашений о правах на рыбную ловлю. Однако предложение Кастро разрешить кубинским ссыльным посетить родственников на острове и начать освобождение политических заключенных, не получило поддержки со стороны американцев. Действительно, администрация Картера делала знаки, приводящие в замешательство: с одной стороны, она казалась готовой к улучшению отношений с Гаваной, а с другой — настаивала на уступках со стороны Кубы, таких как отвод войск из Анголы, что кубинские лидеры вряд ли собирались делать в одностороннем порядке. Требование США вывести кубинские войска из Африки вызвало у Кастро всплеск моральной праведности. Обращаясь к Национальному собранию народной власти в декабре 1977 года, он напомнил делегатам о двойном стандарте Соединенных Штатов: «Какое моральное право имеют США, чтобы говорить о кубинских войсках в Африке? Какое моральное право может быть у страны, войска которой присутствуют на каждом континенте?.. Какое моральное право имеют США, чтобы говорить о наших войсках в Африке, когда их собственные войска находятся на нашей национальной территории, на морской базе Гуантанамо?.. Было бы смешно нам просить США для возобновления и улучшения отношений между Кубой и Соединенными Штатами отвести их войска с Филиппин, или из Турции, или из Греции, или с Окинавы, или из Южной Кореи» [176] Fidel Castro, speech in Taber 1981 p. 253 .

Между 1979 и 1981 годами, когда к власти пришел Рейган, напряжение между Кубой и Соединенными Штатами достигло верхней точки со времен ракетного кризиса в 1962 году. Главная неприятность сосредоточилась в попытках недовольных кубинцев покинуть остров. Происходило большое количество морских нападений, против которых малодушно предпринимали действия авторитеты Соединенных Штатов. В апреле 1980 года небольшая группа кубинцев разбила грузовик об ворота посольства Перу в Гаване с целью получения убежища и в перестрелке был убит кубинский полицейский. Утомленные неудачными попытками перуанцев перетащить остатки ворот, уполномоченные лица отозвали охрану и через несколько дней почти 10 000 людей, желающих получить статус беженцев, проникли в посольство. Картер обострил ситуацию, заявив, что Соединенные Штаты примут этих «свободолюбивых кубинцев» с распростертыми объятиями. Кубинские лидеры ответили разрешением массового выезда недовольных граждан в морской операции, организованной эмигрантами из Майами. С согласия кубинских лидеров тысячи небольших лодок приплыли в порт Мариэль, чтобы забрать толпы кубинцев, стремящихся покинуть страну. Произошло жестокое столкновение между сторонниками правительства и будущими беженцами, известными как «гусапос» или «червяки». Прошло более четырех месяцев, и эмигрировало около 100 000 кубинцев до отмены морских перевозок после соглашения о возобновлении переговоров между Кубой и Соединенными Штатами.

Эпизод в Мариэле стал для Кастро драматическим событием. Ясно, что его захватил врасплох обнаружившийся масштаб недовольства. Более того, это совпало и с периодом глубокого личного траура. За три месяца до этого от рака легких умерла его постоянный компаньон и помощник в течение предыдущих двадцати трех лет, Селия Санчес, одна из нескольких замечательных женщин, которые перешли на сторону Кастро в середине 50-х гг. Кастро прожил с ней все время с тех пор, как они встретились в Сьерре, хотя он и переезжал из одного места в другое, для безопасности и в силу неугомонной привычки, которую он приобрел еще до партизанской кампании. Судя по всему, Селия Санчес представляла своего рода домашний тыл для эксцентричной и беспорядочной жизни Кастро, которую он сам выбрал, и вполне возможно, она также обеспечивала эмоциональную устойчивость, помогающую приземлять его изменчивую натуру. Однако не было явных признаков того, что эта личная утрата отразилась на его политических суждениях, как намекали некоторые комментаторы [177] E.g., Bourne P 1987 London, Macmillan p. 295 . Наоборот, Кастро смог обернуть в свою пользу потенциально разрушительное происшествие. Обширное освещение бегства из перуанского посольства и Мариэля, предоставленное международными средствами массовой информации, и горестные истории, рассказанные американским журналистам вновь прибывшими эмигрантами, стали плохой рекламой для Революции. И все же Кастро разоблачил пустые угрозы США, мобилизуя такую массовую поддержку режиму, что это ясно уличило во лжи утверждения о широком распространении недовольства среди населения Кубы. Он причинил еще большую головную боль правительству США, разрешив нескольким тысячам людей с незначительной криминальной репутацией присоединиться к выезду. Кастро выпускал некоторых эмигрантов, как отбросы общества и «люмпен»-элементов Кубы, но мотивы многих, если не большинства, эмигрантов не отличались от тех, кто покидал Карибские острова и Центральную Америку в поисках лучшей жизни в Соединенных Штатах [178] Bach R L ‘Socialist Construction and Cuban Emigration: Explorations into Mariel’, Cuban Studies 15(2) Summer 1985 .

Манера речи Кастро на общественных форумах в то время показывала, что он был взволнован происшествием. Не было недостатка в мотивах для раздражения поведением правительства США, которое сначала не смогло ответить на кубинскую попытку переговоров об эмиграционной проблеме, а затем удачно обернуло весь эпизод против режима Кубы. В июле в своей речи Кастро отрицал, что любой, изобличенный в жестоком преступлении, мог поки-путь остров, и обвинял Соединенные Штаты в укрывании настоящих преступников, приверженцев Батисты, ответственных за убийства и пытки. Он гневно заявил: «Хорошо, пусть они теперь получат люмпенов, воров, цыплят, овец, свиней и некоторые другие вещи. Почему первое, а не последнее?.. Где во всем этом нравственность?.. Это чистое лицемерие» [179] Granma, 16 June 1980 . Однако происшествие в Мариэле позволило предположить, что кубинские лидеры были не знакомы с чувствами многих своих сограждан. Последующее увеличение нормирования на многие виды продуктов и введение рынков свободных фермеров были наиболее очевидными побочными продуктами драматического эпизода.

Приход в 1981 году администрации Рейгана вызвал новое понижение американо-кубинских отношений. Новое американское правительство представляло Кубу как советский заменитель, и любое возобновление переговоров между двумя странами стало зависеть от невозможного требования, чтобы Куба отказалась от связей с СССР. В дальнейшем Рейган отказался возобновить договор о рыбной ловле, заключенный в 1977 году, и усилил торговое эмбарго на Кубу. Несмотря на новый всплеск «холодной войны», исходящий из Белого Дома, Кастро и кубинские лидеры продолжали спокойно искать переговоров с Соединенными Штатами, не ставя предварительных условий. Частично для того, чтобы способствовать этому процессу, Куба решительно сократила военную помощь Никарагуа и сальвадорским повстанцам и начала призывать к политическому решению в Сальвадоре после наступления в 1981 году Освободительного движения Фарабундо Марти, которое не смогло вытеснить поддерживаемую США правительственную армию.