Норман Дональдсон - Как они умерли

Лиззи принимала лауданум, чтобы лучше засыпать; в конце жизни Россетти стал для этой же цели использовать хлоралгидрат. В начале февраля 1882 года, совсем больной, он отправился с молодым романистом Холлом Кейном, его двенадцатилетней сестрой и нанятой сиделкой в Бирчингтон, на море, в четырех милях к западу от Маргита в Кенте, где старый друг оставил ему небольшой дом. Многолетнее употребление хлорала заметно отразилось на его здоровье — он страдал видениями, депрессией, был вял и психически неуравновешен. Возможно, это было следствием удара, перенесенного десять лет назад.

В Бирчингтоне здоровье Россетги все более ухудшалось. 1 апреля он, еле ворочая языком, сказал, что умирает. Через несколько дней доктора прописали горячие компрессы и горчичные припарки, чтобы вытянуть из тела яды, поскольку отказали почки. «Я уверен, что умру ночью», — сказал больной 3 апреля 1882 года. Около половины десятого вечера он закричал и, задыхаясь, повалился навзничь с искаженным лицом; через несколько минут он скончался.

Психические расстройства Россе гги и его ранняя смерть, видимо, обусловлены не только пристрастием к хлоралу, но и длительной бессонницей, мучившей его после смерти Лиззи. В письме к Бернарду Шоу, написанном в 1928 году, Холл Кейн замечает: «После кончины жены он ни разу не заснул нормально, сон к нему вернулся лишь за четыре месяца до смерти».

Данте Габриел Россетти желал быть похороненным отдельно от Лиззи. Его могила находится у южного входа построенной в XIII веке церкви Всех Святых в Бирчингтоне. Над могилой возвышается монумент, выполненный по эскизу друга поэта Форда Мэдокса Брауна. По просьбе престарелой матери Россетти сделали витраж для двустворчатого окна церкви. На его левой половине изображены Иосиф и Захария, встречающиеся на празднике Пасхи, перерисованные с картины Россетти, на правой — работа Шилдса, изображающая исцеление слепого Иисусом.

См. Брайан и Джуди Доббс (1977).

(1892-1967)

Английский актер, родившийся в Южной Африке, предпочитал жить в Соединенных Штатах. Рэтбон называл себя «прирожденным энтузиастом», а энтузиазм, по его словам, в Англии считался дурным тоном. «Я не мог выносить традиционной британской чопорности», — писал Рэтбон. Репутацию кинозлодея он приобрел после одного из своих семи фильмов, вышедшего в 1935 году. Однако трепка, которую он должен был задать Дэвиду как жестокий отчим мистер Мардстон в фильме «Дэвид Копперфилд», сделала мягкосердечного актера, по словам режиссера Джорджа Кука, «физически больным».

После «Собаки Баскервилей» (1939) он Играл Шерлока Холмса в фильмах, в радиопостановках, на телевидении и на сцене. Для многих Рэтбон был Холмсом. Вначале довольный предложенной ролью, актер потом горько сожалел, что сложившийся стереотип испортил ему карьеру.

Последним фильмом Рэтбона был ничем не примечательный «Хиллиби в доме с привидениями» (1967). После завершения съемок фильма в июне 1967 года он несколько раз появился в своих шоу «Вечер с Бейзилом Рэтбоном» и 20 июля вернулся в свой нью-йоркский дом недалеко от Западного Центрального парка. По словам жены, актер выглядел «очень уставшим», но доктор не обнаружил ничего серьезного. В тот вечер «Бейзил был очень печальным, словно умер его старый друг, — сообщила миссис Рэтбон. — Мы сидели в гостиной, когда он неожиданно сказал: «Знаешь, я не боюсь умереть, но не представляю, как это случится». Мы немного поговорили, и он вроде бы приободрился. Потом он прошел в свой рабочий кабинет и хотел прослушать только что купленную пластинку. Минут через пять я зашла к нему, а он уже был мертв». Актер скончался от сердечного приступа.

На службе в епископальной церкви Св. Якова Корнелия Отис Скиннер читала стихи Элизабет Браунинг и Руперта Брука. В своем завещании Рэтбон написал: «Я хочу, чтобы меня похоронили рядом с женой». Но Оуда прожила еще десять лет, и все эти годы она испытывала нужду. Наследство мужа, разделенное с сыном Рэтбона Родионом, составляло примерно пятнадцать тысяч долларов.

См. Майкл Б. Драксман (1975).

(1918-1981)

Ставший президентом Египта в 1970 году, Садат восстановил престиж страны, пошатнувшийся после поражения в шестидневной войне с Израилем в 1967 году, выиграв в 1973 году кампанию, вернувшую часть Синайского полуострова. Он потряс мир в ноябре 1977 года своим заявлением, что «дойдет до конца земли», добиваясь мира. Это привело в сентябре 1978 года к Кемпдевидской встрече и подписанию мирного соглашения с Израилем в марте 1979 года. Вместе с премьер-министром Израиля Менахемом Бе-гином он получил Нобелевскую премию мира за 1978 год.

Садат не увидел при жизни окончательного выдворения Израиля из Синая. В погоне за мировой славой он потерял популярность на родине. Египет был исключен из Лиги Арабских стран, и мусульманские фундаменталисты в стране еще более активизировались с усилением власти Садата. Даже на Западе стали критиковать президента Египта за ограничения свободы слова. Когда его ореол борца за мир потускнел и внутригосударственные проблемы обострились, эмоциональная устойчивость Садата явно начала нарушаться. 3 сентября 1981 года он распорядился арестовать три тысячи студентов, политиков, журналистов и религиозных лидеров. Через неделю в родной деревне Мит-Абул-кум он провел свою последнюю пресс-конференцию. Как и Ричард Никсон в последние дни своего президентства, Садат стал нервным, растерянным и склонным к паранойе. Не желая отвечать одному из репортеров, он сказал: «Я могу расстрелять вас за подобный вопрос, но у нас демократия». Похоже было, что назревают драматические события.

В день восьмой годовщины взятия египетскими войсками Суэцкого канала Садат проснулся рано утром в своем доме в Гизе и облачился в полевой маршальский мундир. Это было 6 октября. Садат присоединился к сотням важных гостей на трибунах, стоявшим напротив могилы неизвестного солдата в Насер-Сити, в предместье Каира. По бокам от Садата сидели вице-президент и министр обороны. Молодой лейтенант артиллерии, Халед Ахмед Шауки ал-Истанбули, отвечал за проведение парада. Он был членом фундаменталистской группы Исламской ассоциации и братом юноши, арестованного в ходе недавних репрессий. После часа дня начались показательные полеты. Когда самолет пролетал низко над зрителями, все подняли головы. В этот момент ал-Истанбули и несколько других заговорщиков, вооруженные автоматами и гранатами, осуществили свое намерение уничтожить верхушку руководства страны. Когда они открыли огонь, Садат встал со своего места и был смертельно ранен. Он умер в вертолете по дороге в госпиталь Маади.