Анна Федорец - Савва Морозов

Здание в Камергерском переулке было оборудовано по последнему слову техники. То, что сегодня кажется привычным, в начале XX столетия являлось новинкой, которую могли позволить себе лишь состоятельные люди или учреждения, поддерживаемые богатым спонсором. В здании была устроена сложная вентиляция, [463] Подробнее см.: Музей МХАТ. Ф. 1. Оп. 6. Д. 33. приводившаяся в движение при помощи электричества (!), которая позволяла держать постоянную температуру, паровое отопление, а также «канализация и водопровод очень хорошей работы». [464] Там же. Д. 15. Л. 2. По всему зданию были размещены пожарные краны. Электрическое освещение первоначально подавалось от «городского кабеля», а к марту 1903 года Савва Тимофеевич устроил при МХТ собственную электрическую электростанцию. [465] Подробнее см.: Там же. Д. 46, 47.

По словам К. С. Станиславского, «закулисное царство артистов было устроено по тому плану и на тех принципах, которые мы установили при нашем знаменитом свидании с Немировичем-Данченко. Были уютные мужские и женские фойе для приема гостей, актерские уборные со… шкафами, библиотеками, диванами и другой необходимой обстановкой культурного жилого помещения». У каждого из актеров первого состава имелась собственная уборная «со всеми удобствами» — то, о чем в театре «Эрмитаж» они могли только мечтать. «Под всей зрительной залой — склады бутафории, мебели и костюмов. Рядом с уборными — отдельная сценка для школьных упражнений и для репетиций во время спектакля». Возле сцены — «отдельные комнаты для вечеровой бутафории и мебели на недельный репертуар;…большой сарай для декораций для недельного репертуара. Все эти комнаты примыкали непосредственно к сцене и были расположены таким образом, что при перемене декораций не происходило столкновений. Одни не мешали другим. Декорации уносились направо, бутафория налево, ближе к сцене, электротехнические приспособления подальше от авансцены и т. д.». Иными словами, в театре имелось все необходимое, чтобы мысли актеров оказались сосредоточены на работе над ролью, а режиссеров — на создании спектакля. Во всем устройстве дела чувствовалась рука рачительного хозяина.

Потому-то Станиславский в обращении к Морозову заявлял: «Практически изучив когда-то чуждое Вам дело, Вы, вместе с Вашими сотрудниками, превратили в течение нескольких месяцев вертеп разврата в изящный храм искусства. Здесь разрешены такие технические трудности, о которых не задумывались даже в лучших театрах Запада. Только близко знакомый с тонкостями театрального дела оценит план размещения отдельных частей здания и удобства, которые они представляют. Только те, кто знают строительное искусство, оценят энергию, с которой оно выполнено».

Большое внимание Савва Тимофеевич уделял специальным эффектам, которые должны были усилить впечатление реальности во время спектакля. Уже говорилось о размещенных над сценой резервуарах с водой, при помощи которых можно было изобразить дождь. Говорилось и о том огромном значении, которое Морозов придавал пр [466] Там же. Л. 1; Там же. Оп. 6. Д. 15. Л. 1–1 об. авильной постановке света, поэтому в новом здании были превосходное освещение и масса световых эффектов. «Освещение было устроено им по последним усовершенствованиям того времени, с электрическим роялем, с помощью которого можно управлять всем светом сцены и театра». Кроме того, имелись и эффекты звуковые, в их числе «гром, какого, вероятно, в то время не было ни в одном театре. Это — целый оркестр, состоящий из четырехпяти громовых аппаратов: барабаны, падающие доски и камни, создававшие самый сильный треск, самую высокую могучую ноту при громовом раскате. Антон Павлович Чехов живо интересовался всеми деталями и усовершенствованиями театра и очень обижался, когда забывали его извещать и назначали пробы без него. Он хотел вникать во все мелочи жизни театра, который он любил во всей сложности его трудовой организации. При нем происходили пробы грома, и он давал удивительно тонкие и ценные советы, так как великолепно чувствовал звук на сцене». [467] Станиславский К. С. Моя жизнь в искусстве… С. 482. Помимо упомянутых, Савва Тимофеевич заказал в России или выписал из-за границы целый ряд других электрических и сценических усовершенствований.

С особым вниманием он отнесся к оборудованию самой важной площадки театра — сцены. Вопреки указаниям, которые иногда можно встретить в литературе, она была сконструирована не Ф. О. Шехтелем, а одесскими инженерами братьями Д. С. и И. С. Жуйкиными. [468] См.: Музей МХАТ. Ф. 1. Оп. 5. Д. 49. Совместными усилиями за одно лето они создали большую образцовую «трехъярусную сцену с громадными опускающимися и поднимающимися люками». Ее устройство отвечало самым «современным требованиям европейских первоклассных театров». На сцене предусматривалась возможность изображать полеты, горы и впадины, а также «закулисные эффекты, т[акие] к[ак] гром, ветер, дождь и т. п.». Кроме того, в основании сцены имелись двигающиеся по рельсам колесики, так что при помощи динамо-машины сцена могла вращаться. К. С. Станиславский говорил об устройстве сцены как об одном из главных деяний Морозова на благо Художественного театра. «С особой любовью он отнесся к строительству и оборудованию сцены. По плану, составленному общими силами, была устроена вращающаяся сцена, которая в то время являлась редкостью даже за границей. Она была значительно более усовершенствована, чем обычный тип вертящихся подмостков, в которых вращается один лишь пол, так как Морозов с Шехтелем устроили вращение целого этажа под сценой, со всеми люками, провалами и механикой подполья. Во вращающейся сцене был устроен огромный люк, который мог с помощью электрического двигателя проваливаться для того, чтобы изображать горные пропасти или реку. Этот же люк мог подыматься кверху, и тогда он образовывал большую площадку горы, террасу и проч[ее]». [469] Станиславский К. С. Моя жизнь в искусстве… С. 284. Благодаря тому, что декорации и бутафорские принадлежности хранились не на сцене, а на складах, появлялась «возможность открывать сцену во весь ее объем. А она была велика».

Иными словами, Савва Тимофеевич соорудил настоящее закулисное царство, позаботившись и о комфорте актеров, и о совершенстве сценических эффектов. Провинциальная актриса В. П. Веригина рассказывала: «Отделка театра нам нравилась. За кулисами было уютно. Наверху женское фойе, внизу мужское. Большие мягкие диваны, на которых так уютно сидеть и отдыхать, мечтая о будущем, разговаривая о прекрасном настоящем. Надоевший очень скоро архитектурный стиль «модерн» навсегда остался приятным и милым для меня в стенах Художественного театра». [470] Цит. по: Филаткина Н. А. Указ. соч. С. 209.