Мария Залесская - Людвиг II

На следующий день после объявленной мобилизации Людвиг II прибыл в Мюнхен. На этот раз его встретили бурные восторженные овации. Король постоянно был среди народа; посещал военных и студентов, торговцев и монахов, придворных и простых горожан. Недавние противники политики короля в среде консерваторов поняли его правоту и встали на его сторону. У стен Резиденции не смолкало восторженное: «Да здравствует король!» Это была настоящая победа, пожалуй, даже более важная, чем весь исход Франко-прусской войны.

Во главе южногерманских войск встал прусский принц Фридрих. [153] Фридрих Карл Прусский (Preußen; 1828–1885), внук Фридриха Вильгельма III, принц Прусский, прусский генерал-фельдмаршал (1870), а также русский генерал-фельдмаршал (1872). Российским императором Николаем I награжден орденом Святого Георгия 4-й степени (22 июня 1849 г.). Во время Австро-прусской войны командовал 1 — й армией и одержал ряд блестящих побед. Во время Франко-прусс кой войны сначала командовал 2-й армией, затем поставлен во главе 1-й и 2-й армий. Награжден орденом Святого Георга 2-й степени «За участие в войне с французами» (19 апреля 1870 г.). С 1871 г. был инспектором прусской кавалерии. Под его знамена пошли и принцы баварского королевского дома — дядя короля Луитпольд и младший брат Отто.

Надо сказать, что, в отличие от Людвига, Отто отнюдь не питал страха и отвращения к войне. Не был он противником и светских развлечений. При дворе Отто вполне справедливо считался одним из самых отчаянных кутил и страстным любителем женского пола. Для завершения этого портрета не хватало лишь лавров, добытых на поле брани, лишь воинской славы героя-победителя. Еще до начала войны слухи о пикантных похождениях Отто доходили до короля, но он никогда не пытался перевоспитывать младшего брата. Вообще Людвиг и Отто по своему внутреннему складу были настолько не похожи друг на друга, что можно лишь удивляться тому, что они являлись родными братьями.

И если Отто воспринял начало Франко-прусской войны чуть ли не с восторгом, то в настроении Людвига II внезапно наступает резкий перелом. Не сомневаясь в правильности принятого им решения, он увидел и обратную сторону проблемы: войска его страны под командованием прусского принца отправились завоевывать европейскую гегемонию Пруссии ценой крови его соотечественников. Людвиг почувствовал себя загнанным в угол. Союз с Пруссией неизбежен, но какое место уготовано Баварии в этом союзе? Отныне короля не волнуют вести о победах на фронте, а беспокоит только одно — независимость своей страны после окончания войны. В первые же дни конфликта Людвиг послал на фронт принцу Фридриху письмо, в котором напоминал, что при заключении мира этот вопрос должен быть решен безоговорочно и с абсолютной ясностью.

Недаром Людвиг пророчески давно уже чувствовал, что «Бисмарк, кажется, хочет из Баварии сделать прусскую провинцию».

Победы сопутствовали прусской армии с первых же дней войны, которая закончилась осадой Парижа. Французы были вынуждены заключить перемирие 28 января 1871 года. 26 февраля в Версале был подписан предварительный мирный договор, который должен был быть ратифицирован Национальным собранием Франции. Чтобы стимулировать ратификацию, 1 марта германские войска вошли в Париж. После объявления о ратификации предварительного договора они были выведены из французской столицы 3 марта. Окончательный мирный договор был подписан во Франкфурте 10 мая.

Но еще до всех этих событий, даже не дожидаясь окончания войны, Вильгельм и Бисмарк решили ускорить процесс объединения Германии в единый союз. В этих условиях Бисмарку вновь понадобилось содействие баварского монарха. Именно Бавария, крупнейшее королевство Германии и исконный антагонист Пруссии, должна просить прусского короля принять германскую императорскую корону. Если бы баварский король не поддержал эту идею, для дальнейшей гегемонии Пруссии в составе Германского союза могли бы возникнуть серьезные, если не необратимые последствия. Однако этот шаг символизировал для Людвига II не только полное и окончательное примирение между двумя странами, как ему представлял ситуацию Бисмарк. Людвиг остро почувствовал, что его относительно свободному правлению настал конец, он добровольно возлагает на себя ярмо зависимости от более могущественной монархии. Для Людвига, идеалом которого всегда служил французский абсолютизм, это был роковой удар. Только что он был вынужден воевать против милой его сердцу Франции на стороне агрессивной Пруссии, а теперь и его собственное королевство становится фактически «прусской провинцией». У Людвига, как говорится, опустились руки…

Бисмарк же нетерпеливо подталкивал короля к решительным действиям. В этом ему активно помогал друг и доверенное лицо Людвига — уже знакомый нам граф фон Хольнштайн. Кстати, необходимо отметить, что граф состоял в приятельских отношениях и с Бисмарком. Из своей личной пивоварни Максимилиан поставлял пиво в личную пивоварню Бисмарка, из садов своих многочисленных имений посылал ему фрукты. Наконец, именно фон Хольнштайн подарил Бисмарку его любимую собаку — знаменитого дога Зультля (Sultl), прожившего у «Железного канцлера» долгую и счастливую жизнь. Кроме того, граф и Бисмарк регулярно встречались лично и состояли в постоянной переписке. В решении вопроса о просьбе Вильгельму принять императорскую корону, исходящей от баварского короля, они также были единодушны. Бисмарк написал Людвигу длинное письмо, в котором доказывал, что если Бавария не поторопится выступить с такой инициативой, то это сделает какое-нибудь другое германское государство, и все выгоды от этого шага достанутся другим. Позволим себе привести в настоящем издании часть переписки Бисмарка с Людвигом II, так как, говоря словами самого Бисмарка, цитируемые письма «способствуют правильной характеристике этого несчастного монарха; сами по себе они также могут сызнова приобрести актуальный интерес» [154] Бисмарк. О. Указ. соч. Т. 1. С. 257. .

В частности, 27 ноября 1870 года Бисмарк писал из Версаля:

«Прошу Ваше Королевское Величество принять изъявление моей благоговейной признательности за милостивые сообщения, переданные мне по повелению Вашего Величества графом Гольнштейном (Хольнштайном. — М. З.). Чувство признательности, которое я питаю к Вашему Величеству, имеет более глубокое основание, нежели одни только личные чувства, ибо мое служебное положение дает мне возможность оценить великодушные решения Вашего Величества, коими вы содействовали с самого начала и вплоть до предстоящего окончания этой великой национальной войны объединению и могуществу Германии. Но не мне благодарить Баварский правящий дом за истинно немецкую политику Вашего Величества и за героизм Вашего войска: это долг немецкого народа, это дело истории. Я могу только засвидетельствовать, что до конца жизни буду благоговейно предан и искренно признателен Вашему Величеству и всегда почту за счастье, если мне удастся оказать Вашему Величеству какую-либо услугу. Почтительнейше сообщаю, что в вопросе о титуле германского императора, по моим соображениям, самое главное, чтобы почин исходил только от вашего величества и ни от кого более, в особенности не от народного представительства. Положение сложилось бы ложное, если бы вопрос не был поставлен благодаря свободной, хорошо продуманной инициативе могущественнейшего из всех примыкающих к Союзу государей. Я позволил себе передать графу Гольнштейну проект, который будет направлен моему всемилостивейшему королю и по его желанию, с соответствующими редакционными изменениями, — другим членам Союза. В основу этой декларации положена идея, которой действительно проникнуты немецкие племена: германский император — их соотечественник, король прусский — их сосед, титул же германского императора означает лишь, что связанные с этим права основаны на добровольном вручении ему полномочий германскими князьями и племенами. История учит нас, что высокому европейскому престижу великих княжеских династий Германии, включая Прусскую, наличие избранного ими германского императора никогда не было помехой.