Марина Залесская - Предсказанная любовь

Девушка стояла на кромке моря и запускала яркий, красно-жёлтый хвостатый змей.

Она жмурилась от солнца, улыбалась, и не обращала внимания на холодный морской ветер, трепавший её густые медово-пшеничные волосы. Девушка смотрела в небо на неоновую птицу, парящую над ней. Змей не желал висеть на прочной нитке, он поймал воздушные потоки и упрямо рвался в вышину изо всех своих бумажных сил. Но девушка не отпускала его, она давала змею свободы немного, по чуть-чуть отматывая с катушки нитку. И разозлившийся ветер ещё сильнее принялся за девушку.

– Ты не отпускаешь в небо воздушное существо? Тогда я унесу тебя!

Ветер надувал колоколом юбку короткого летнего платья, высоко оголяя длинные ноги. Ветер забирался в мокрые белые кеды с цветными вставками и заставлял девушку иногда подпрыгивать от холода и переступать с носков на пятки.

Девушка со змеем выглядела ожившей рекламной картинкой – яркой, многоцветной и насыщенной.

«Наверное, это съемки, девушка – модель, а где-то прячется фотограф. Сейчас снимет кадр и принесёт ей теплую одежду» – решил Даниель.

Но только редкие любители морских прогулок, подняв воротники курток и пальто, бродили по кромке прибоя в этот ветреный весенний день.

«Неужели ей не холодно в открытом, совсем летнем платье?» – подумал он.

Девушка, почувствовав его взгляд, подошла к нему.

– Ты хочешь подержать змея? – прозвенел колокольчиком голос.

Заслушавшись колокольчиком, он молчал. А девушка, не дождавшись ответа, вложила ему в руку нитку.

«Какая стремительная девчонка», – подумал Даниель и снял перчатки, чтобы удобнее было удерживать нитку.

А девушка просто смотрела на него, смотрела внимательно, даже изучающе. Странные и прозрачные глаза её не мигали.

«Мне кажется или они светятся?»

Глаза мягко светились, вернее, переливались глубокими бликами.

«Это линзы такие, – решил он. – Современная молодежь носит разные линзы: фиолетовые, зеленые, красные, «кошачий глаз», «драконий глаз», какой угодно «глаз». Почему бы не быть и с подсветкой?»

Даниель себя к молодежи уже не относил, что, конечно же, было слегка обидно, но уже почти привычно. Недавно ему исполнился сорок один год, и иногда он чувствовал, что годы уходят безвозвратно. Но нечасто. Любимая работа обычно рассеивала ощущение скоротечности жизни. Репетиции, гастроли, концерты, новые проекты не оставляли времени на раздумья и сожаленья, он жил в ускоренном темпе постоянной занятости. Иногда рутина и предсказуемость утомляли его, на него наваливалась усталость, он перегорал, и старался находить время для отдыха.

Вот как сейчас. Он приехал на остров вчера вечером, выспался, и суета, закрутившая его в последние месяцы, сменилась предчувствием отдыха и лени. Оголённые нервы еще не успокоились, заботы и проблемы еще теснились в голове, и он хотел просидеть несколько часов за не срочной, но нужной работой, но вспомнил, что он приехал сюда отдыхать, отправился на прогулку, спустился на пляж и почти сразу наткнулся на девчонку в белом летнем платье, запускающую воздушного змея.

Девушка, стоящая перед ним, вовсе не отличалась современной стандартной красотой: пышные формы, силиконовая грудь и, модные ныне, пухлые губы отсутствовали. Она легкая и изящная, совсем юная, с копной спутанных ярко-русых волос. Необычные, широко расставленные, прозрачные как ручей глаза, брови вразлёт, аккуратный носик, чётко очерченные высокие скулы, гладкая, белая кожа. Это лицо притягивало внимание, посмотрев на него единожды, хотелось смотреть и смотреть, оно кружило как омут, завораживало переливами родниковых глаз и чудесной улыбкой. На ней почти не было косметики, только на губах ярко розовый, слегка размазанный блеск. Как будто девушка стащила помаду из маминой косметички и неумело накрасилась в темноте.

Отдав Даниелю нитку, девушка попыталась справиться с раздуваемой ветром юбкой белого платья с яркой вышивкой. Но у неё ничего не вышло, и она беззаботно махнула рукой.

Стоя рядом с девушкой, Даниель отчётливо увидел мурашки на её тонких руках и оголённых ветром ногах в мокрых белых кедах. Но девушка как будто совсем этого не замечала. Ноги, впрочем, очень хороши: длинные, с изящными коленками и четко вылепленными голенями.

– Надо стоять к ветру спиной, – зазвенел голос, и она, легко прикоснувшись к спине, развернула его.

Девушка пахла нагретой солнцем ромашкой.

«Ветер принес её из страны вечного лета?»

– Вот так, – показывала девушка. – Видишь, змей хочет улететь, но отпускать его нельзя.

– Почему нельзя отпускать змея? Пусть летит, в небе ему будет лучше, чем на нитке, – возразил Даниель.

– Это простой, не очень хорошо сделанный змей. Плохие аэродинамические характеристики, – сказала она, – он взлетит, но быстро упадет. Вон туда, – девушка показала на берег. Ну, и не хочется его пока отпускать, не так ли?

– Это твой змей? – спросил Даниель, стараясь не слишком глубоко нырять в родниковые глаза.

– Нет, – рассмеялась девушка. – На пляже гуляли папа с мальчиком, мальчик замерз, они ушли, а змей подарили мне, и я запускаю его за них.

– Когда бежишь, змей летает выше, он хочет догнать и перегнать тебя, – продолжила она.

Девушка забрала у него змея и легко побежала от моря. Ветер дул ей в спину, надувая подол платья белым полотняным парусом.

Потом она вернулась.

– Теперь ты, – сказала она и опять внимательно на него посмотрела.

Она говорила на правильном английском языке. Чувствовалось, что это не родной её язык – по певучим интонациям, по мимолетной задержке в старательно произносимых словах. Видимо, девушка училась в хорошей школе, где ей поставили правильное произношение.

Что она его совсем не знает, Даниель понял сразу. Девушка не кокетничала, не хихикала, не строила глазки, не замирала от ужаса и волнения, заливаясь краской.

– Не фанатка, – подумал он с облегчением.

Даниель взял змея и пошел быстрыми шагами по ветру. Бежать он не стал, все-таки не солидно, он взрослый мужчина, а не юная растрёпанная девчонка. Но неожиданно ему стало легко и весело. Яркий хвостатый змей дрожал на ветру и отчаянно хотел улететь, но они не отпускали его и водили по очереди, передавая друг другу катушку. Девчонка звенела своим колокольчиком и сияла. Она вся была наполнена молодостью и щедро делилась и с ним, и с морем, и даже змей в её руках летел выше и быстрее. Даниель и сам не переставал улыбаться. Девушка как что-то разомкнула в его душе, усталость и тревогу унёс ветер, давно ему не было так хорошо и свободно, и не хотелось, чтобы это кончалось. И даже прохожие останавливались, смотрели на них и тоже улыбались.