Александр Боханов - Мария Федоровна

Получив это послание, Великий князь Александр несколько раз его перечитал, перецеловал каждую страницу и пришел к заключению, что «никогда, я думаю, невеста не писала своему жениху таких писем, как Минни пишет мне».

Александр постоянно думал о свадьбе. Наконец, 4 июля вернулась Императрица Мария Александровна. Встреча была радостной. Но в первый день поговорить один на один не удалось. Кругом были люди, нескончаемые приемы. На следующий день опять все то же самое: встречи, приемы, трапезы, разговоры с разными посетителями.

Вечером Наследник записал: «Сегодня ровно неделя, что мы покинули милый Фреденсборг. Какая перемена в жизни. Из такого рая попасть в Петербург, в смертную скуку; решительно не знаю, что делать от тоски и грусти. Единственное утешение и большое — это быть с Мама, да и то не удается мне поговорить с нею на один обо всем, что меня всего более интересует, а именно, когда будет свадьба и когда опять вернусь в милую Данию. Меня так и тянет туда! Я надеюсь на Бога, что он поможет мне устроить все как можно. О Дания! О Минни! Только об этом я и мечтаю и надеюсь, что буду там еще в нынешнем году».

Какое же счастье ему случилось, что будущая жена им горячо любима. И он любим. Цесаревич боялся, что какие-то непредвиденные обстоятельства разрушат эту такую хрупкую еще связь между ним и Дагмар.

Наконец, 10 июля в Петергофе во дворце Коттедж объяснение Наследника с родителями состоялось. Александр показал письма Дагмар, рассказал о своих чувствах, особо подчеркнув, что ему очень хотелось бы ускорить свадьбу. Мария Александровна сказала, что ей тоже этого бы хотелось, но она не знает, как бы это намерение поделикатней и получше осуществить, решив немедленно написать Королю и Королеве об этом.

Цесаревич не сомневался, что Король и Дагмар будут целиком на его стороне, но вот Королева… Здесь возникала неуверенность, так как «мама Луиза» была слишком щепетильна, слишком придавала большое значение формальной стороне дела, и не исключено, что у нее могли возникнуть возражения. В этих видах сын попросил мать составить послание в сильных, решительных тонах, что Мария Александровна и обещала. Они все подробно оговорили и пришли к заключению, что Минни могла бы приехать в сентябре, с тем, чтобы свадьба состоялась в октябре.

Затем потянулись дни ожиданий и надежд. Днем учения в Красном, по вечерам посиделки у Мама, театр и чтение романа Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание». Александра в это время и очень занимали события австро-прусской войны, принимавшей в Германии характер гражданской. Сообщения о деталях сражений, о разорении городов и целых районов, о кровавых жестокостях постоянно поступали в Россию как от дипломатических представителей, так и по иным каналам. В один из дней он узнал, что сгорел Киссинген, тихий и мирный курортный городок, где он бывал с Мама. Это известие его расстроило.

В том месяце дни тянулись для Александра необычайно медленно. 27 июля был день рождения Императрицы Марии Александровны — ей исполнилось 42 года. А накануне прибыл гонец из Копенгагена, полковник О. Б. Рихтер (1830–1908), с письмами и с долгожданным известием о том, что Датские Король и Королева согласны, чтобы свадьба состоялась осенью. Радость была великая у Цесаревича. Он получил несколько фотографий Минни и с удовольствием их показывал близким, и не мог не заметить, что особенно пристально и долго их изучает отец.

Дагмар написала и Александру, и Императору. Своему жениху она сообщала: «Я надеюсь, что ты доволен и что ты мне признателен за то, что я готова без промедления, в любой момент покинуть родительский дом только ради тебя, моя душка. Твое письмо так тронуло меня. Видя, как нежно ты меня любишь, я могу быть бесконечно признательна за это Богу, за все то добро, которое Он послал мне. Ты, конечно, можешь понять, мой ангел, насколько это грустно для меня так быстро собраться и покинуть отцовский дом. Ведь я надеялась остаться здесь еще на зиму. Но я уверена, что найду настоящее счастье подле тебя, милый Саша!!!!»

Письмо Датской Принцессы Царю было выдержано в несколько иной тональности, но общий смысл его был тот же: «Мое сердце теперь разделено на две равные части. Счастье для меня — побыть еще несколько месяцев в родительском доме. Сначала Вы позволили мне лелеять эту надежду, но затем своими письмами внезапно отняли ее. В то же время желание оказаться в среде моей новой семьи, которое я уже лелеяла в себе давно, наполняет меня какой-то тягостной неуверенностью. Но так как решение уже принято, я с радостью и счастьем думаю о будущем и надеюсь, что Вы найдете во мне дочь, достойную Вас».

Последующие недели были для Цесаревича полны разнообразных забот. К тому, что было раньше: встречи, военные учения в Красном, присутствие на докладах у императора, вечера у императрицы, беседы с друзьями, чтение, прибавились и новые. Они были связаны с будущей семейной жизнью.

До того Александр жил вроде бы и самостоятельно, но под крылом родителей, а теперь надлежало готовиться к устройству семейного гнезда, собственного дома, куда он должен привести свою Минни. Александр II и Мария Александровна договорились с сыном, что ему переходит Аничков Дворец. Это было большое здание в самом центре Петербурга на берегу реки Фонтанки. Дворец боковым фасадом выходил на главную магистраль столицы — Невский проспект и был окружен тенистым парком. Это здание очень нравилось Александру, и он с энтузиазмом принялся за обустройство.

Дворец несколько обветшал, требовалось быстро и основательно его отремонтировать. Большое значение новый хозяин придавал оформлению церкви и это важное дело поручил своему учителю рисования художнику Алексею Петровичу Боголюбову (1824–1896), известному своими пейзажами и картинами сцен морских сражений.

По заданию Императора Александра II Боголюбов написал серию картин по истории русского флота, весьма понравившихся венценосцу. Позднее в городе Саратове организовал картинную галерею имени известного вольнодумца XVIII века Александра Радищева, которому приходился внуком.

Александр Александрович весьма ценил этого живописца, оказывая много лет ему высочайшее покровительство, покупая его работы для собственной коллекции. Этому художнику суждено было стать и одним из учителей рисования будущей жены Наследника Престола.

Но в Аничков Дворец они переедут на зиму, а первое время будут жить в Царском Селе, в Александровском Дворце, который был построен по распоряжению императрицы Екатерины II для ее любимого внука Александра, будущего императора Александра I. Здесь родился и сам Александр Александрович, и сюда он привезет свою Минни. Это будет их первый дом. Дворец уступал в размерах Большому Царскосельскому Дворцу (Екатерининскому), где часто летом жили родители. Александровский же находился несколько в удалении от главных царскосельских артерий, тут было значительно тише и можно было наслаждаться покоем и уединением. Здесь они проведут свой медовый месяц и здесь появится их первенец — сын Николай.