Александр Боханов - Мария Федоровна

Цесаревич все время много думал о предстоящем в его жизни важном событии, а по мере приближения к столице эти мысли становились все настойчивей, все тревожней. Как там все будет обставлено, ведь Минни уже через три недели должна прибыть в Россию. Он не сомневался в том, что любит ее; он уже был уверен и в ее чувствах, но как все будет на самом деле — этого не знал никто. Они ведь все еще так мало знакомы, а Дагмар, выросшая совсем в другой обстановке, сможет ли она понять его, его страну? Сумеет ли стать не только нежной женой и матерью, но и Русской Цесаревной, а в будущем, возможно, и Русской Царицей.

Перед глазами был пример Мама, которая тоже приехала молодой иностранкой, но очень быстро сумела всему обучиться, все понять и почувствовать, и сейчас она пользуется таким уважением! И в прошлом были такие же случаи. Вот, например, супруга Императора Павла I Императрица Мария Федоровна, урожденная София-Доротея, принцесса Вюртемберг-Штутгардская. После трагической смерти Императора Павла Петровича она так много сделала добрых дел, так истово и страстно занималась благотворительностью, сумев оставить о себе добрую память. А его Мария? Сможет ли она всей душой принять новую веру, иную жизнь? Господь не оставит! Да и он сам будет помогать всем, чем сможет.

1 сентября 1866 года в Копенгаген отбыла на Царской яхте «Штандарт» представительная русская делегация под руководством флигель-адъютанта и контр-адмирала графа Л. Л. Гейдена (1806–1901), которая должна была сопровождать в Россию Датскую Принцессу.

Через две недели, 14 сентября, Цесаревич уже встречал свою невесту. Стояла удивительная погода. Было по-летнему тепло (более 20 градусов в тени), и небо было каким-то особенно голубым и бездонным, что необычайно редко случалось в «Северной Пальмире».

За несколько дней по пути в Россию Дагмар многое пережила и многое перечувствовала. Она давно знала, что ей предстоит покинуть отчий дом и навсегда переселиться в далекую, неведомую страну. Лишь когда настал день прощания с близкими, когда она, обливаясь слезами, целовалась с отцом и матерью, то лишь тогда тяжесть неизбежного стала ощущаться со всей силой. Она уже никогда не будет той, что была, она навсегда прощается со своей юностью и уезжает навстречу трудной судьбе.

Через много лет она скажет, что те несколько дней по пути в Россию были «очень тяжелыми днями ее жизни». Ей надо было на глазах у всей Европы выдержать серьезное испытание, сдать самый трудный экзамен. В Россию ее сопровождал брат Фредерик, который должен был пробыть с ней несколько недель, что несколько поднимало настроение.

Она знала, ей об этом рассказывали отец и мать, что за ней будут следить внимательно не только в Дании и России, но и во многих других странах и столицах. Но самое главное было не это. Больше всего страшила неизвестность жизни в новой, такой незнакомой стране. Нет, кое-что она уже успела узнать, у нее были специальные уроки по русской истории, по истории Православия, она даже освоила несколько русских слов и фраз. Но этого было бесконечно мало. Что-то ей рассказывал Никс, а потом Саша, но все это было скоротечно, так отрывочно, что не могло походить на серьезное знание.

Дагмар понимала и другое: она ведь бесприданница. Своему жениху она ничего не могла привести, даже сколько-нибудь дорогой подарок. Принцесса дарила лишь свое сердце, свою любовь. Дания, разоренная и ограбленная войной 1864 года, с трудом сводила концы с концами, и бюджет Королевского Двора еле покрывал текущие расходы семьи. Экономили буквально на всем. Но эта королевская нищета никого не обескуражила в России. Датскую Принцессу любили, о ней думали, ее ждали.

Встречать в Кронштадт Дагмар выехали Царь, Царица и их дети: Владимир, Алексей, Мария, ну и, конечно, Александр. Навстречу королевскому «Шлезвигу» вышла Императорская яхта «Александрия» с членами Царской Семьи, а по периметру акватории стояла русская военная эскадра из более чем 20 судов. Все было исполнено высокой торжественности.

На палубе «Шлезвига» Александр наконец-то обнялся с Минни. Оба прослезились. Затем датчане перешли на катер и поехали на Царскую яхту. Здесь ждала шумная встреча. Объятия, поцелуи, вопросы, рассказы. Две компаньонки-служанки принцессы мадемуазель де Билли и мадемуазель де Эскайль были поражены теплотой и сердечностью, с которыми встречали в России. Им представлялось, что здесь все будет чопорным и холодным.

«Александрия» отбыла в Петергоф, и ей салютовали корабли и орудия прибрежных фортов. На петергофской пристани творилось что-то невообразимое; такого количества народу здесь давно никто не видел. Сюда собрались не только жители этого столичного пригорода, но многие специально приехали ради такого события из Петербурга. Дагмар впервые сошла на Русскую землю в Петергофе. Императрица Мария Александровна сразу взяла под свое покровительство Принцессу, посадила ее с собой рядом в открытый экипаж, который скоро двинулся по направлению Царского Села.

Вдоль всей дороги стояли войска: Учебный батальон, Уланский и Конно-Гренадерский полки, Конная Гвардия, Гвардейский экипаж, Атаманские и Уральские казаки. Впереди живописно гарцевали всадники из лезгин и грузин. Кортеж двигался более часа и в половине второго часа прибыл к Александровскому Дворцу, у которого в тожественном почтении замерли служащие. Здесь был отслужен благодарственный молебен, а духовник Наследника священник В. Б. Бажанов (1800–1883) произнес приветственную речь на немецком языке.

Затем Александр проводил свою невесту до ее апартаментов, где ее приветствовала вся Императорская Фамилия. После краткой церемонии представления дорогих датских гостей оставили отдыхать. В тот день Дагмара записала в своем дневнике: «Никогда не смогу забыть ту сердечность, с которой все приняли меня. Я не чувствовала себя ни чужой, ни иностранкой, а чувствовала себя равной им, и мне казалось, что то же чувствовали и они ко мне. Как будто я была такой же, как они! Я не могу описать, что происходило во мне, когда я впервые ступила на русскую землю. Я была так взволнована и более чем когда-либо думала о моем усопшем ангеле и отчетливо чувствовала, что в тот момент он был рядом со мной».

Несколько дней Дагмар провела в Царском Селе, ежедневно встречаясь с Царской Семьей. Со своим милым Александром лишь несколько раз недолго удалось побывать наедине и украдкой поцеловаться. Цесаревич был счастлив и благодарил от всей души Бога за то, что дождался «той минуты, когда моя милая душка Минни приехала к нам в Россию. Да будет благоволение Божие над нами».

Дагмар, насколько было возможно, обживалась на новом месте, внимательно и заинтересованно приглядывалась к укладу жизни и поведению при Русском Дворе. Она изучила церемониал въезда в столицу и хорошо запомнила все обязанности. Принцесса сильно переживала, но умело скрывала волнение. Брат Фреди очень помогал. Он был уже своим среди Царской родни, и к нему относились совсем по-дружески.