Александр Боханов - Мария Федоровна

В тени матери-повелительницы Принц Уэльский часто чувствовал себя неуютно и с радостью уезжал на длительные охоты в самые глухие уголки Шотландии или же, при первой возможности, вообще покидал пределы Британии. Он прибыл в Россию по собственной инициативе, по настоятельной просьбе Александры, считавшей, что нельзя не присутствовать, когда «решается счастье Минночки».

Альберту-Эдуарду понравился Петербург. Он и не думал, что в столице далекой Империи все так величественно, что здесь такое утонченное общество и так много красоты и настоящего, просто парижского шика. Второй раз он приедет сюда через пятнадцать лет, по восшествии на престол Александра III, а затем уже на его похороны.

Принц Уэльский избавится от антирусских предубеждений, и когда станет Королем, то будет содействовать тому, что было немыслимо при Виктории: заключению союзного договора с Россией. Смело можно считать, что первый камень в монументальное здание будущей Антанты, возникшей накануне Первой мировой войны, был заложен осенью 1866 года, когда Наследник Английской Короны породнился и подружился с Царской Семьей. Ему не хотелось покидать гостеприимных хозяев. Берти был печален и не скрывал грусти. С Минни и Александром простились самым сердечным образом.

Вскоре уехал и Фредерик, и для Марии Федоровны началась трудная повседневность. Почти каждый день уроки по русскому языку, русской истории, праву, Закону Божьему, музыке и любимые занятия по рисованию с художниками Кюндингером, Племацци и Боголюбовым.

Но больше всего сложностей возникало при вживании в среду Императорской Фамилии. Нет, всему, что полагалось по протоколу, Цесаревна научилась быстро; тут все шло без особых осложнений. Тяжелей давалось постижение нравов и психологии, писанной, но особенно незримой субординации, сложных хитросплетений симпатий и антипатий в небольшом, но своеобразном династическом сообществе. Здесь существовали разные характеры, удивительные типы, признанные и непризнанные лидеры, любовь и неприязнь которых многое определяло.

Датская Принцесса сразу же оказалась в центре внимания Императорской Фамилии, некоторые представители которой захотели стать наставниками, а если удастся, то и поводырями Цесаревны. Дочь Датского Короля казалась такой «простушкой», и у некоторых невольно возникало предположение, что ей при желании можно легко управлять. Но это впечатление было обманчивым.

Она немало ошибалась в жизни, порой доверялась суждениям недобросовестных людей, но никогда не была никем управляема, кроме своего мужа. Одному ему она подчинялась, лишь ему она всецело доверяла, только на него полностью полагалась. С другими было значительно сложней. В первые годы порой возникали щекотливые ситуации.

Ко времени прибытия Дагмар в Россию в столичном высшем обществе было несколько влиятельных неофициальных центров, во главе которых стояли хозяйки аристократических салонов. Время было переломное, переходное, перемежавшее на каждом шагу и «вчера», и «завтра».

Все еще блистал салон Великой княгини Елены Павловны. Здесь господствовали идеи и вкусы времен скончавшегося Императора Николая Павловича. Княгиня Елена славилась своим вольнодумством, знанием новейших европейских течений в искусстве и литературе. Похоронив в 1849 году своего мужа — Великого князя Михаила Павловича (брата Николая I), вдова целиком отдалась «общественному служению». Она основала Крестовоздвиженскую общину сестер милосердия в Петербурге и Русское музыкальное общество, патронировала другие начинания. В ее салоне не стесняясь критиковали крепостное право, а сама княгиня освободила своих крепостных от юридической зависимости еще в 1856 году, за пять лет до официального упразднения этой архаичной социальной системы.

Когда-то она славилась своей красотой, но это было так давно, что в 60-е годы лишь самые древние старцы могли припомнить те баснословные времена (родилась в 1806 году). Но широта взглядов и европейская утонченность вкусов не мешали Елене Павловне быть не только законодательницей мод, но и источником самых нелепых сплетен и неуместных откровений о жизни членов Императорской Фамилии. Когда молодая Цесаревна оказалась у «тети Елены» в гостях одна, то та не поскупилась. На бедную Минни был обрушен шквал подробностей и скандальных деталей поведения и того Великого князя, и этого. Бедная Цесаревна не знала, как себя вести, что говорить в этой ситуации и, кое-как выдержав приличествующий срок, отбыла домой с головной болью.

Время Елены Павловны уходило, но у нее появлялись не менее «способные» последователи из числа более молодых членов Фамилии. Самой темпераментной среди них была жена младшего сына Императора Николая I Великого князя Михаила Николаевича, Великая княгиня Ольга Федоровна (урожденная принцесса Цецилия Баденская). Ее муж был уравновешенным, спокойным и бесхитростным человеком, верным слугой Государя, мало интересовавшимся закулисной стороной жизни Двора и Фамилии. Супруга же являлась полной противоположностью.

Она происходила из молодого рода Баденских герцогов: в 1806 году французский Император Наполеон I пожаловал герцогский титул маркграфу Баденскому Карлу-Фридриху, женившемуся на родственнице Императора Стефании Богарне. После крушения Бонапарта герцогство превратилось в тихое немецкое захолустье. Значение Баденского дома поднялось лишь после браков Баденских принцев и принцесс с Гогенцоллернами и Романовыми.

Страсть к сплетне у баденских была в крови. Некоторые Великие князья шутили, что для того, чтобы узнать новости, не надо читать газет и ездить по Европе, следует лишь заехать в Карлсруэ (столицу герцогства) — и там всё расскажут.

Цецилия была истинной принцессой Баденской. Ее темперамент, проявлявшийся иногда в неуемных формах, вызывал немало разговоров. Некоторые утверждали, что это результат того, что ее мать была еврейкой, дочерью богатого банкира. Так или иначе, но Михаил Николаевич и Ольга Федоровна, обвенчавшись в 1857 году, стали родоначальниками заметной ветви на генеалогическом романовском древе, которых называли «Михайловичами».

У Михаила Николаевича и Ольги Федоровны было семь человек детей: шесть сыновей и дочь Анастасия, вышедшая в 1879 году замуж за болезненного Фридриха-Франца герцога Мекленбург-Шверинского, умершего через восемнадцать лет. Эта внучка Императора Николая I (скончалась в 1922 году) в последние десятилетия жизни совсем порвала с Россией. Она прославилась как своим пристрастием к игре в рулетку (в Монте-Карло была завсегдатаем), так и громкими любовными историями.

Ольгу Федоровну многие не любили, некоторые откровенно боялись, но у некоторых складывались довольно уважительные отношения. В числе последних находилась и Мария Федоровна, однако это произошло лишь через много лет после переезда в Россию, когда «ее Саша» стал Императором, а «дядя Миша» — председателем Государственного Совета. Первые же годы Марию Федоровну пугала всякая возможность остаться с «тетей Ольгой» наедине. Она ей столько всего сообщала о знакомых, что Минни поначалу терялась, а потом с мужем в Аничкове долго обсуждалось услышанное.