Рудольф Баландин - Михаил Ломоносов

По словам Шлёцера, «Ломоносов был отъявленный ненавистник, даже преследователь всех нерусских». Ложь: Михаил Васильевич дружил Г.В. Рихманом и Я.Я. Штелином, с глубочайшим уважением относился к Христиану Вольфу, подчеркивал научные заслуги И.Г. Гмелина и преподавательские — И.А. Брауна.

Показателен эпизод с Петром Никифоровичем Крекшиным, одинаково бездарным историком и изобретателем, попытавшимся приписать Романовых к Рюриковичам. Получив отрицательный отзыв Г.Ф. Миллера, Крекшин обвинил его в «государственном преступлении». Ломоносов безоговорочно подтвердил правоту Миллера.

В своих мемуарах Шлёцер обвинял Ломоносова в невежестве, клевете, «варварской гордости». Озлобленность немца понятна: Ломоносов пресек его попытку вывести за рубеж материалы из секретных архивов. На «Русскую грамматику» Шлёцера Ломоносов дал сокрушительный отзыв. Доказывая зависимость русского языка от немецкого, Шлёцер доходил до того, что утверждал: «князь» — производное от knecht («слуга, холоп»); «дева» — от dieb («вор»), нижнесаксонского tiffe и голландского teef («сука, гулящая девка»). И это особенно возмутило Ломоносова: ведь «Дева… употребляется у нас почти единственно в наименовании Пресвятыя Богоматери».

Подобные «вольности» не только были далеки от науки, но и позорили русский язык, русскую культуру, русский народ. Михаил Васильевич имел все основания написать: «Из чего заключить должно, каких гнусных пакостей не наколобродит в российских древностях такая допущенная в них скотина».

Позже Шлёцер похвалялся, что тогда имя его звучало во всех гостиных. И это, безусловно, еще более возмущало Ломоносова. Со временем — уже после смерти Ломоносова — Шлёцер стал известным историком, считая себя основоположником этой науки в России. Однако первыми были Татищев, Миллер, Ломоносов.

Согласно Шлёцеру, ход мировой истории определяли главным образом три великих народа: римляне, германцы и русские. Если все сводить к образованию великих империй в Европе, то это еще как-то оправдано. Но разве это — всемирная история? Далее древние греки, не говоря уже о персах, критянах, египтянах и многих других, остаются где-то на обочине исторического процесса. А в центре его — германцы, создавшие русскую государственность, со времени Петра Великого преобразовавшие страну. С 1725 года «Россия цветущая» достигла вершины своего развития и процветания.

Справедливо отметил Е.Н. Лебедев: «В концепции Шлёцера все законосообразно. Характерен способ, посредством которого культура с древнейших времен передавалась от ареала к ареалу, от народа к народу, — завоевания». Столь заманчиво простая, прямолинейная, примитивная идея развития цивилизации (не культуры!) резко ограничивала кругозор исследователя, создавая иллюзию постижения истории. Да и какое представление о народе русском и русской культуре мог иметь Шлёцер?

Ломоносов, напротив, открывал новые горизонты для исследования далекого прошлого народов и культур, их сложнейших взаимодействий. По давней традиции летописцы, официальные историки живописуют деяния царей и полководцев, сражения и завоевания, судьбы государств. Народ предстает средством для достижения правителями тех или иных целей.

У Ломоносова как человека русской культуры, знавшего свой народ не с чужих слов, отношение к истории было иным. Словно заранее возражая Шлёцеру, он писал: «Деяния древних греков не помрачают римских, как римские не могут унизить тех, которые по долгом времени приняли начало своея славы… Не время, но великие дела приносят преимущество».

Он считал важным историческим рубежом «соединение разных племен под самодержавством первых князей варяжских». Но в то же время ему важно было проследить «народ российский от времен, глубокою древностию сокровенных».

В 1791 году вышел последний выпуск грандиозных «Идей к философии истории человечества» Иоганна Готфрида Гердера. Одна из глав этого труда: «Царство человека — система духовных сил».

Мысль верная не только для индивидуума, но и для народа. Когда в нем накапливаются и пробуждаются к действию духовные силы, он способен на великие деяния. Если они угасают, народ дряхлеет, помышляя только о комфорте и спокойствии.

Какими бы достоинствами ни обладали князья, они остаются «на плечах гиганта» — народа. Только с великим народом можно вершить великие дела. Так полагал Михаил Ломоносов.

Какой смысл в изучении прошлого? «Она дает государям примеры правления, подданным — повиновения, воинам — мужества, судиям — правосудия, младым — старых разум, престарелым — сугубую твердость в советах, каждому — незлобивое увеселение, с несказанною пользою соединенное» (Ломоносов).

Это не абстрактная наука о прошлом, а кладезь идей и поучительных примеров, которые должны служить на пользу людям. Сознавая это, Ломоносов подчеркивал: принимаясь за описание «дел праотцев наших», он твердо намерен «держаться истины».

Его глубоко волновали вопросы, которые столетие спустя задавал поэт и мыслитель Федор Тютчев: «Что такое Россия? Каков смысл ее существования, ее исторический закон? Откуда явилась она? Куда стремится? Что выражает собою?» Мы до сих пор ищем на них ответы.

Подтверждают ли современные исследования историков и археологов концепцию Ломоносова об истоках племени россов и государства Российского, или она безнадежно устарела?

…На севере Полесья в непосредственной близости находятся поселки Пруссы, Кривичи и Прусики. Названия деревень обычно более древние, чем городов. Выходит, в этих местах соседствовали племена пруссов и кривичей. Вряд ли они говорили на разных языках. А к северо-западу протекает река Россь, левый приток Немана. Здесь же есть поселок того же названия. Правый рукав Немана близ устья называется Рус, или Русне.

Работая в Белоруссии, я узнал, что в районе реки Росси есть сдвинутые ледниками массивы (отторженцы) меловых пород, возраст которых порядка 100 миллионолетий. В этих замечательных по красоте местах близ города Волковысска в древних шахтах из писчего мела добывали конкреции кремня. Возраст шахт от 5,5 до 3,5 тысячелетия. Это период неолита и перехода к железному веку в Центральной Европе.

Мел и кремень вытаскивали на поверхность в кожаных мешках. Были найдены толстые костяные иглы для сшивания и ремонта мешков, горняцкие инструменты: рога оленей, обработанные в форме кайла. Встречались и более сложные орудия труда — кирки с кремнёвыми наконечниками. Первичная обработка камня проводилась непосредственно возле шахт, далее — в специальных мастерских.

Горизонтальные выработки четко соответствуют участкам с наибольшими залежами кремня. Добывали руду умело. Отработанные выработки засыпали, возможно, в целях безопасности: шахт глубиной до 5 метров здесь тысячи, и в них ненароком можно было провалиться.