Элизабет Хереш - Генерал Лебедь

Между тем ситуация в Москве ускользает из-под контроля Ельцина. Симпатизирующие Верховному Совету прорывают оцепление и проникают в «Белый дом», чтобы поддержать депутатов. В это время Руцкой приказывает танкам двигаться к телецентру Останкино.

Только утром 4 октября появляются воинские части, поддерживающие президента. На применение силы Руцким Ельцин теперь не раздумывая отвечает тоже применением силы. «Белый дом» обстреливают из тяжелых орудий. В течение многих часов весь мир может следить по телевизионным каналам, как «Белый дом» медленно становится черным снизу доверху, как из некоторых окон выбивается пламя — и, наконец, появляются белые флаги. Вот идут через толпу у главного входа два бледных человека — Руцкой и Хасбулатов — и садятся в машину, которая везет их в тюрьму.

Уже 5 октября Лебедь, который свой политический нейтралитет объяснил избранием в депутаты в Приднестровье, рассчитался с главой парламента Приднестровья, Маракуцей. Тот открыто поддерживал Хасбулатова и послал добровольцев в «Белый дом». По этой причине Лебедь требует принять решительные меры против руководства республики. На заседании Верховного Совета Приднестровья он обвинил руководство министерства внутренних дел и министерства безопасности в «некомпетентности и неспособности противостоять преступности», упрекая их в том, что они «скрывают подлинную информацию о криминогенной обстановке в регионе». Он призывает Маракуцу немедленно публично оправдаться. Когда этого не происходит, он настаивает на созыве специального заседания 14 октября. На нем он требует отставки тех министров, которые были «соучастниками московских событий» и оказывали активную помощь Руцкому и Хасбулатову. Так как его не поддержали, он кладет свой депутатский мандат, причем призывает избирателей к новым выборам парламента и выражает «свое разочарование работой высших органов законодательной власти республики».

Решение положить мандат «из протеста против жуликов в правительстве» находит отклик у населения, для которого Лебедь является символом чистоты, морали, права и порядка.

Это поворотный момент к молниеносному взлету его славы и популярности. Теперь к нему в Тирасполь едут журналисты не только из Москвы и со всей России, но и из зарубежных средств массовой информации. Хотя в дальнейшем ничего конкретного не происходит, Лебедя все же объявляют почетным жителем города Тирасполя. В том же году его успехи отмечаются и российской стороной. 14-я армия была признана одной из лучших в России по боеготовности.

В конце 1993 года Лебедь заявляет, что «по личным причинам» больше не притронется к алкоголю. «Хотя бы один должен быть трезвым в этой стране», — обосновывает он свое решение. Лебедь — звезда местных телепередач и использует свое частое присутствие на экране для заявлений по национальным и международным политическим вопросам. Его краткие остроумные комментарии нравятся, но все чаще вызывают изумление. Так, в интервью газете «Известия» в июле 1994 года он восхищается политикой генерала Пиночета: «Он оздоровил экономику Чили и при этом убил не более 3 000 человек». «Этой стране нужен такой человек, как Пиночет», — утверждает Лебедь.

Кремлю неприятно это заявление генерала, и представители министерства обороны торопятся отмежеваться от высказываний Лебедя. Однако через некоторое время, в сентябре 1994 года, в интервью британской газете «Файнэншл тайме» Лебедь на вопрос о причине почитания им Пиночета резко спрашивает: «Почему военная диктатура обязательно должна быть чем-то плохим?».

При этом Лебедь, наслаждаясь вниманием, которое ему уделяется, по-видимому, уверен, что, несмотря на всю критику, его и пальцем не тронут.

В упомянутом репортаже «Файнэншл тайме» от 4.9.1994 г. говорится о впечатлении, которое произвел Лебедь в своей штаб-квартире в Тирасполе: «В России, которой отчаянно не хватает героев, популярность генерала Александра Лебедя растет. Командующий 14-й армией в Приднестровье, крупный широкоплечий офицер с голубыми глазами, оказывает большое влияние на русских, которые ищут альтернативу дискредитировавшим себя коммунистическим боссам своего прошлого и демократическим вождям современности, которых нельзя как следует понять. В главной базе Лебедя в Тирасполе… уважение к герою особенно велико… Служащим армии не хватает прилагательных в превосходной степени, чтобы описать своего «товарища Арнольда Шварценеггера», «второго Суворова» или «второго Кутузова» — в любом случае «во всех отношениях необычного человека».

Во время опроса, проведенного одной газетой, он назван одним из самых популярных выдающихся политиков. Однако хотя Лебедь быстро стал фигурой национального масштаба, он не раскрывает своих политических амбиций. «В беспокойное время я ничего не могу исключить, — осторожно отвечает он на вопрос, не захочет ли он однажды начать борьбу за то, чтобы стать политическим руководителем России. — Но я сделаю все, чего потребует моя страна. Я служил ей в войнах за границей и в гражданских войнах. Чего бы она ни захотела, я не боюсь сделать этого».

А в ответе на вопрос, какого рода руководство требуется его стране, Лебедь раскрывает свою тайну: «А что плохого в военном диктаторе? В истории России часто были времена ее расцвета именно при жестком руководстве, если вспомнить, например, Ивана Грозного, Петра Великого, Екатерину Великую или Сталина». Далее он поясняет: «Наши руководители сказали, что в течение столетий наше государство было тоталитарным, а с этой минуты мы будет демократическим государством. Это невозможно. Мы все еще остаемся советскими людьми». По мнению Лебедя, «русским все равно, будут ли ими управлять фашисты, коммунисты или военные, пока они смогут покупать шесть сортов колбасы и много дешевой водки в магазинах». Хотя генерал Лебедь разделяет некоторые волнения сторонников жесткой политики, он не неоимпериалист. В его тоне звучит лишь разочарование, когда он говорит о России «с нашей гордой историей», России, «которая теперь только следует слепо рецептам, придуманным где-то в Арканзасе».

Между прочим, ностальгия Лебедя отличается от ностальгии сторонников гражданской твердой руки тем, что он ни в коем случае не придерживается мнения, что бывшее величие страны можно восстановить применением военной силы за границей. Таких теоретиков он называет «опасными популистскими фанатиками». О несоответствии между военным порядком и дисциплиной, которые воплощает он сам, и отдельными высказываниями о послушании в связи с его отношением к собственным начальникам Лебедь говорит: «Я никогда не служил царям, комиссарам или президентам. Они все смертны, приходят и уходят. Я служу только русскому государству и русскому народу, и это вечно»».