Роджер Мэнвэлл - Генрих Гиммлер

Предполагали, что Гиммлер намеренно выбрал лагерь в Польше в качестве основного центра геноцида, «чтобы не загрязнять немецкую почву уничтожением такого количества нечистой плоти». В Польше были организованны и другие центры массового уничтожения, такие, как Треблинка. Однако у Аушвица была двойная задача: обеспечить рабочей силой заводы по производству синтетического угля и резины, построенные в этом районе компанией «I. G. Фарбен Индустри», и в то же время готовиться к массовому уничтожению людей. Хесс, гораздо больше обеспокоенный исполнением приказа об убийствах, чем отправкой рабочих на фабрики, расположенные на некотором расстоянии от лагеря, нанес визит коменданту Треблинки. «Он был главным образом озабочен ликвидацией всех евреев Варшавского гетто. Для отравления он использовал одноокись, и я не думаю, что его методы были очень эффективны», — писал Хесс после войны.

Огромное количество документов — показаний бесчисленных свидетелей, бесконечные протоколы допросов, проводимых до и во время военных судебных процессов — стало основой для исследования фактов уничтожения людей и концлагерей в разгар войны. Из этих ужасных историй, которые мало кто читал — лишь некоторые ученые и исследователи, — вырисовывается полнейшая неразбериха, в которой проводилась эти кровавая бойня. Администраторы, такие как Эйхман и Хесс, под конец уже совершенно не могли контролировать мошенников и садистов, от которых зависело проведение работы в лагерях, отбор и уничтожение жертв и массовая кремация тел. Элита СС, жившая в казармах или квартирах неподалеку, не принимала участия в этих акциях или, насколько могла, оставалась равнодушной к тому аду, который сама создала и который должна была поддерживать. Физический контроль над пленниками перешел к «капо» — закоренелым преступникам или предателям-заключенным; их надзор был гораздо более жестоким, чем СС, чей боевой дух ослабел в нарастающем хаосе, когда военные события обернулись против нацистов. И над всей этой пучиной страдания сидел за своим столом Гиммлер и делал то, что считал своим долгом в обстоятельствах растущего напряжения и сложности.

С сентября 1941 года за график уничтожения полностью отвечал Эйхман, который составлял планы для Гейдриха, контролировал перевозку евреев и организовывал конференции, на которых подробно определялось управление смертью. Но 27 сентября Гейдриха повысили по службе. Он был назначен действующим протектором рейха в Чехословакии вместо слабого и болезненного фон Нойрата. Гейдрих стал генералом СС, по положению и привилегиям приравненным к министру. После относительной бедности на своем посту в Германии под командованием Гиммлера теперь он мог жить в роскоши в Праге.

Очевидно, Борман — главный союзник Гейдриха среди близких советников Гитлера, больше способствовал этому назначению, чем Гиммлер, который, по свидетельству Шелленберга, «был не в восторге от этого», но решил не препятствовать, поскольку не хотел обижать Бормана. Нет более явного доказательства влияния Бормана на окружение Гитлера со времени внезапного полета Гесса в Шотландию в мае предыдущего года. Сам Гиммлер пользовался расположением фюрера, в то время как Геринг (из-за потворства собственным слабостям и неспособности Люфтваффе поддерживать свою боевую репутацию) терял свое былое влияние. Во многих областях Гиммлер становился самым могущественным человеком в гитлеровской Германии, хотя никогда не демонстрировал своего положения на публике. Власть всегда была для него тайной силой.

Отношение Гиммлера к новому назначению Гейдриха было смешанным. Он несомненно был доволен, что обеспечил фюрера выдающимся служащим, и нежные чувства, которые он всегда испытывал к своему образчику нордического мужчины, были удовлетворены его успехом. В то же время Гиммлер сожалел о той независимости, которую имел теперь Гейдрих, о потере его ежедневных советов, на которые Гиммлер привык полностью полагаться. Гейдрих, однако, не собирался оставить свои обязанности в Берлине, сохранил за собой свою должность главы РСХА и постоянно ездил из Праги в Германию. Регистрация телефонных разговоров между офисом Гиммлера в Берлине и офисом Гейдриха в Праге — еще один показатель зависимости рейхсфюрера СС от энергичного и решительного офицера. Гиммлер, несомненно, чувствовал и страх при виде успеха человека, который (и он это понимал) во многом превосходил его. Несмотря на это, или может быть, из-за этого Гиммлер поддерживал с Гейдрихом самые близкие отношения, и его отъезду в Прагу предшествовали несколько совещаний с Гиммлером, в основном посвященных Восточному фронту.

Отъезд Гейдриха в Прагу был намеком для Шелленберга изменить своей преданности ему. Шелленберг и восхищался Гейдрихом, и ненавидел его, и у него были на то причины. Используя разнообразные тонкости, он в течение семи лет стремился из мальчи-ка-подмастерья, преданного СС, стать в день вторжения в Россию главой Амт IV — службы внешней разведки СД. Прирожденный интриган, он видел, что теперь будет разумным переориентировать свои услуги в направлении Гиммлера; он понял, что, возможно, в некотором отношении сможет заменить Гейдриха в качестве тайного наперсника Гиммлера, несмотря на то, что его характер так отличался от характера Гейдриха. Сам он говорил: «Многие мои противники распространили слух о том, что я и в самом деле «двойник» Гейдриха… Однако со временем эта злобная пропаганда постепенно прекратилась, и возник новый миф, в котором Гейдриха заменил Гиммлер». Шелленберг утверждал, что ему поручили составлять гитлеровские прокламации для немецкого народа о войне с Россией, и, стараясь закончить работу в срок, он просидел над ней всю ночь, в то время как Гейдрих и Гиммлер осаждали его телефонными звонками. «Гиммлер меня нервировал, — писал Шелленберг. — Как только Гитлер задавал ему какой-то вопрос или что-то говорил ему, он бежал к телефону и засыпал меня вопросами и советами». Шелленберг не без удовольствия почувствовал, что Гиммлер начинает зависеть от него, и его карьера быстро пошла в гору.

Назначенный действующим начальником службы внешней разведки СД 22 июня 1941 года, в день вторжения в Россию, Шелленберг следующие два месяца провел за подготовкой меморандума для тайной политической службы за границей, который по окончании работы над ним произвел такое впечатление на рейхсфюрера СС, что он даже представил его руководству СС и партии в форме приказа, «действуя таким образом как пропагандист идей» Шелленберга, по собственному выражению последнего. За последующие четыре года Шелленберг очень сблизился с Гиммлером и, прикрываясь маской особого советника, старался заставить рейхсфюрера принять политику и способы действий, созревшие в его хитром уме.