Роджер Мэнвэлл - Генрих Гиммлер

«Европейская империя образует конфедерацию свободных государств, в число которых войдут Великая Германия, Венгрия, Югославия, Словакия, Голландия, Бельгия, Валлония, Люксембург, Норвегия, Дания, Эстония, Латвия, Литва. Эти страны будут самоуправляемыми. У них будет общая европейская валюта, общее управление в некоторых отраслях, в том числе в полиции, внешней политике и армии, в которой различные нации будут представлены национальными формированиями. Торговые взаимоотношения будут регулироваться специальными соглашениями, и в этой сфере будет главенствовать Германия как наиболее сильная в экономическом отношении страна, способная содействовать развитию слабых. Появятся также свободные города, исполняющие свои особые функции, и среди них представление национальной культуры…

После полного искоренения большевизма в России западные территории перейдут под управление Германии по подобию графств, учрежденных Карлом Великим на востоке своей империи; последующие методы будут напоминать те, которые применяла Англия для развития ее колоний в доминионы. Когда мир и экономическое процветание полностью восстановятся, эти территории будут возвращены русскому народу, который будет пользоваться там полной свободой, и тогда мы заключим с новым правительством двадцатипятилетний договор о мире и экономическом сотрудничестве» [98].

Громадную территорию России предстояло разделить и отдать под административный контроль Германии, Англии и Соединенных Штатов после того, как эти нации заключат соглашение с Гитлером. Германия будет управлять территорией, простирающейся до реки Обь, тогда как англичанам достанутся земли от Оби до Лены. Американцы займут область к востоку от Лены, включая Камчатку и Охотское море. Как сказал Керстену Гиммлер в самом начале войны, Германия не собирается ослаблять имперскую мощь Англии. Напротив, Англия будет одним их краеугольных камней новой Германской Европы. Британский флот будет охранять Европу с моря, тогда как немецкие армии будут защищать ее со стороны суши. Теории Гиммлера, базировавшиеся в основном на прошлом, с трудом определяли будущее Америки. Керстен описал это так: «Американский образ мышления был настолько ему чужд, что он до сих пор даже не начал его понимать».

Как только Европа стабилизируется и займет положение политического, экономического и культурного центра мира, управляемого земельной аристократией и охраняемого вооруженными крестьянами, начнется распространение чистой немецкой породы путем интенсивной селекции. Семена этого славного германского мира уже посеяны в нынешнем кодексе СС о браке и воспроизводстве населения и в концепциях движения Лебенсборн. «Я смотрю на СС, как на посаженное мною дерево, — сказал Гиммлер Керстену, — корни которого способны противостоять любому урагану». Такая элита должна быть установлена в каждой нации, способной производить чистокровную нордическую расу, там, где она не существует, ее следует обеспечить, создавая поселения нордических эмигрантов.

Одновременно с мужчинами будут развиваться и женщины нордического типа, «Избранные», как называл их Гиммлер, «сильные, целеустремленные женщины». Лучшие из них будут обучаться в Женских Академиях Мудрости и Искусства и будут представлять немецкую женственность во всех уголках планеты. Истинно нордическая женщина должна быть готова к браку с указанным ей мужчиной для обеспечения идеального прироста человеческой расы. Гиммлер утверждал, «что людей можно разводить так же, как и животных, и что можно создать человеческую расу, обладающую высочайшими духовными, интеллектуальными и физическими качествами». Когда он видел белокурых детей, сказал Керстен, «он буквально бледнел от волнения».

В то время как лучшие люди Германии погибали на фронте, Гитлер с Гиммлером пришли к выводу, что после войны следует изменить законы о браке и узаконить двоебрачие. Столь жестоко унесенные войной жизни должны быть пополнены любой ценой.

«Лично я считаю, — сказал Гиммлер Керстену в мае 1943 года, — что отказ от моногамии будет для нас вполне естественным. Брак в его современно виде — это сатанинское изобретение католической церкви; законы о браке по сути своей аморальны… В условиях двоебрачия каждая жена будет выступать стимулом для другой, и обе будут стремиться стать женщиной мечты для своего мужа — исчезнет неряшливость, исчезнет беспорядок. Они будут стремиться к идеалам красоты, проповедуемым искусством и кино».

Открытые и счастливые отношения Гиммлера с Хедвиг, которая к моменту этого разговора с Керстеном уже родила ему одного ребенка и была беременна вторым, несомненно, подталкивали его к одобрению двоебрачия как с личной точки зрения, так и в политическом плане. Он очень любил пофантазировать на тему полигамной семьи:

«Тот факт, что мужчина вынужден проводить все свое время с одной женой, сначала толкает его к обману, а затем делает лицемером, когда он пытается этот обман скрыть. В результате между родителями возникает безразличие. Они начинают избегать друг друга и, в конце концов, перестают производить детей. Именно поэтому миллионы детей остались не рожденными, детей, в которых так нуждается государство. С другой стороны, муж никогда не осмелится завести детей со своей любовницей, и даже не потому, что он не хочет, а просто из-за того, что это запрещено моралью средних классов. В результате в проигрыше снова оказывается государство, потому что оно не получает детей и от этой второй женщины» [99].

Он яростно обрушился на тот факт, что незаконнорожденные дети не наследуют полных прав, а также на общественное осуждение матерей-одиночек, которое казалось ему недопустимым:

«В этой ситуации мужчину не допускают к собственному ребенку. Если же он захочет этого ребенка усыновить, то и это противозаконно, если он уже имеет собственных детей или хотя бы возможность их завести. Другими словами, закон полностью противоречит нашей насущной потребности — детей, и еще больше детей. Нужно проявить смелость и поступить мудро в этом вопросе, даже если это вызовет дальнейшее противодействие Церкви — чуть больше, или чуть меньше, какая разница» [100].

Его глубокое отвращение к гомосексуализму среди членов СС неизбежно приводило к тому, что нарушители традиционной морали оказывались в концентрационных лагерях. Гомосексуализм полезен лишь в деградирующем обществе, где прирост населения не поощряется. Нордический гомосексуалист — «предатель собственного народа», и он и слышать не хотел разговоров о том, что гомосексуалистов, способных вернуться к нормальной ориентации, следует лечить в психиатрических лечебницах. Особо неприятным был случай, когда в 1940 году выяснилось, что один из преданных офицеров прикрывал группу гомосексуальной элиты внутри СС; Гиммлер пришел в ужас и поручил Керстену допросить этого человека и представить об этом отчет.