Елена Прокофьева - Любовь и безумства поколения 30-х. Румба над пропастью

Казалось бы, после такого провала с карьерой командарма можно было распрощаться – Советское правительство больше не поручит ему ничего по-настоящему важного. Смириться с этим было трудно, и Тухачевский был готов на все, чтобы оправдаться и доверие вернуть. А Советское правительство таким положением вещей не преминуло воспользоваться.

Именно в этот тяжелый год после поражения в Польше и несложившихся отношений с Ликой Тухачевскому пришлось пережить еще два крайне неприятных события, легших черным пятном и на его репутацию, и на его совесть: подавление бунта моряков в Кронштадте и крестьянского восстания в Тамбовской губернии.

Гражданская война закончилась, но политику военного коммунизма никто не отменял, страна по-прежнему жила в чрезвычайно тяжелых условиях, в голоде, в холоде и в нищете. Как результат: повсеместно вспыхивали восстания. Разоренные продразверсткой крестьяне не видели иного выхода, кроме как брать в руки оружие и защищать свое имущество, иначе зимой их семьи ждала голодная смерть.

В марте 1921 года вспыхнуло восстание моряков в Кронштадте. Все они были выходцами из крестьянских семей, все знали о том, что происходит в деревнях, и выставили требования правительству: «Долой продразверстку! Долой заградительные отряды! Вернуть свободную торговлю!» К тому же постоянно сокращался продуктовый паек самих моряков, тогда как все они имели возможность видеть, что комсостав флота вовсе не бедствует.

Со своей стороны Советская власть на уступки не шла, на все требования моряков красные комиссары отвечали так, как привыкли, – высокими речами и красивыми лозунгами, но это никого уже не устраивало.

Моряки до последнего пытались решить дело миром, но в Петрограде не желали вести диалог и объявили события в Кронштадте «контрреволюционным восстанием», которое требовалось срочно и жестоко подавить – иными методами Советская власть действовать не привыкла и не умела. Парламентеров от Кронштадта арестовали и чуть позже расстреляли. Против мятежников выступили войска.

Командовать взятием крепости было поручено Тухачевскому с указанием ликвидировать восстание в самые ближайшие сроки. И тот взялся за дело со всем возможным рвением.

Красивые строки Багрицкого как раз об этом – о попытке практически голыми руками взять вооруженную до зубов крепость по тонкому мартовскому льду, который трещал и проламывался под ногами молоденьких курсантов, бывших отличной мишенью для восставших. А тех, кто трусил и поворачивал назад, расстреливали позже на «широкой площади», чтобы другим неповадно было… Впрочем, на «широкой площади» расстреливали не только дезертиров, но и мятежников, после того как крепость сдалась. Советская власть не щадила никого. Время было такое, говорили потом, иначе было нельзя.

Время было суровое, время требовало жестких мер, удержать власть в разрываемой раздорами стране было действительно очень непросто. А люди… Люди всегда готовы поверить в то, что они не пыль под ногами и каждый что-то значит. Главное – найти нужные слова, это всегда хорошо умели делать комиссары и поэты.

Штурм Кронштадта был столь же стремительным и беспощадным, сколь и бессмысленным. Бессмысленным потому, что практически в это же время Ленин выдвинул на очередном съезде партии вопрос об отмене продразверстки, в сущности, выполняя требования моряков. Бессмысленным потому, что те не желали сражаться с советским правительством, особенно после того, как это утратило смысл, и всеми силами пытались решить дело миром, сдаться при условии амнистии. Бессмысленным потому, что изрядная часть восставших уже планировала бегство в Финляндию, проявив дальновидность и понимая, что ничего хорошего на родине их больше не ждет, после чего крепость неминуемо сдалась бы без всяких уже условий и можно было обойтись без жертв. Нужно было только подождать. Недолго. Всего лишь сутки. Но был штурм, унесший тысячи жизней с обеих сторон. А после штурма начались неминуемые репрессии – расстрел тысяч человек, сдавшихся в плен…

При штурме Кронштадта от Тухачевского не потребовалось демонстрации воинского искусства, но он доказал свою абсолютную преданность Советской власти, умение четко выполнять приказы, умение воевать жестко – это было самое главное.

Окончательно же загладить свою вину за поражение в Польше Михаилу Николаевичу представилась возможность уже очень скоро. Всего лишь через месяц после Кронштадта оценившее его старание правительство поручило ему так же в короткие сроки подавить затянувшееся крестьянское восстание в Тамбовской губернии. И на сей раз поставленная задача была гораздо сложнее. Крестьянское восстание на Тамбовщине действительно имело колоссальные масштабы: по сути, против Советской власти воевала целая армия, численность которой составляла почти 50 тысяч человек.

«Антоновщина»… Это слово когда-то звучало по-настоящему зловеще, «антоновцев» называли бандитами, жестокими, кровожадными убийцами, не щадившими никого, кто проявлял лояльность к Советской власти. О них рассказывали много: о жестоко убитых коммунистах и комсомольцах, о достойных Средневековья пытках пленных, о детишках, сожженных в бане вместе с учителем, о том, как бандиты отнимали хлеб у крестьян, оставляя их на голодную смерть, по сути, столь же безжалостно, как поступала продразверстка. Скорее всего, так и было. Потому что иначе воевать невозможно. Поэтому называть «антоновцев» невинными жертвами, а Тухачевского монстром – все же преувеличение, жертвами «антоновцы» не были, они воевали с Красной Армией на равных и одинаково жестоко, – жертвами были, как всегда, женщины, дети и старики, да еще те крестьяне, которые хотели оставаться в стороне от войны.

Действия же Красной Армии в Тамбовской губернии можно вполне сравнить с тем, что двадцатью годами позже совершали на оккупированных территориях фашистские захватчики, пытавшиеся справиться с партизанами. Собственно, схема всегда одна и та же, ничего нового никто не придумал: для того чтобы прекратить поддержку и снабжение провизией прячущихся в лесах восставших, следует: брать в заложники и при необходимости расстреливать местных жителей, конфисковывать имущество, выселять семьи бандитов в отдаленные края или в специально созданные концлагеря. Задачей Советской власти было заставить крестьян бояться себя больше, нежели бандитов. И она была выполнена вполне успешно.