Елена Прокофьева - Любовь и безумства поколения 30-х. Румба над пропастью

В певицу Большого театра Веру Давыдову был влюблен сам Сталин, но и она не смогла устоять перед обаянием Тухачевского, хотя эта связь могла стоить обоим жизни… Кстати, вполне может быть, что она и была одной из причин ненависти Сталина к Михаилу Николаевичу, – он не прощал людям и меньших ошибок. Много лет спустя Вера Давыдова так вспоминала о Тухачевском: «Радостно и тревожно было в его объятиях. Каждая линия его тела казалась мне воплощением мужской красоты. При одном воспоминании о нем меня начинает бросать в дрожь, закипает кровь, по-молодому бьется сердце».

Антонина Барбэ воевала рядом с Тухачевским во время Гражданской войны, была комиссаром его армии и хранила к нему теплые чувства всю жизнь. Антонина не побоялась навещать Михаила Николаевича после ареста, вскоре сама была арестована и умерла под пытками, не сделав никаких признаний.

А с режиссером Центрального детского театра Натальей Сац у Тухачевского были настолько серьезные отношения, что ради нее он даже хотел развестись с женой. Но не успел. Был арестован. А примерно через полгода после этого как член семьи «врага народа» была арестована и сама Наталья. Пять лет она провела в ГУЛАГе, и после ее ждала долгая ссылка. Вернуться в Москву она смогла только после смерти Сталина.

В 1924 году Юлия Кузьмина родила Тухачевскому дочь, которую тоже назвали Светланой… Видимо, Михаил Николаевич питал особенные чувства к этому имени, очень ему хотелось, чтобы у дочерей было счастливое, светлое будущее. И разве мог он сомневаться в этом? Гражданская война закончилась, Советская власть победила, и жизнь в стране начала потихоньку налаживаться – голод и разруха отступали в прошлое, Новая экономическая политика позволила людям вздохнуть свободнее… Но обеим Светланам досталась очень нелегкая жизнь. Им пришлось в полной мере пройти все невзгоды, достававшиеся на долю детей «врагов народа»: детский дом, потом лагерь и ссылку.

Разумеется, Тухачевский не мог такого предполагать. Карьера его неизменно поднималась в гору. В 1925 году он был назначен начальником Штаба РККА, чуть позже – начальником Ленинградского военного округа. Он писал книги, преподавал в Академии Генштаба, вплотную занимался реорганизацией армии и подготовкой ее к новой неизбежной войне с мировым империализмом и в первую очередь – с Германией. И наркома обороны Ворошилова и самого Сталина Тухачевский пытался убедить в необходимости увеличить численный состав армии, ратовал за развитие артиллерии, авиации, танковых войск, уверяя, что в будущей войне большую значимость будет иметь техника, а не люди. Но, увы, предложения его не вызывали в правительстве особого энтузиазма.

Тухачевский работал и над повышением боеспособности Красной Армии, проводил крупные маневры армии и флота, предлагал различные меры по улучшению управления войсками, призывал учить солдат тому, что требуется на войне. Его единственной ошибкой был расчет на то, что следующая война будет наступательной, именно к этому он и готовил войска. Но время показало, что Советской армии придется вести оборонительную войну, а к ней, увы, она оказалась совсем не готова…

К сожалению, учесть и исправить ошибки Тухачевскому не удалось, у него не было для этого возможности. И карьера его и жизнь оборвались на самой высокой точке взлета. В 1935 году Михаил Николаевич получил звание маршала Советского Союза, в 1936 году стал первым заместителем наркома обороны. Казалось, Сталин благоволил к нему и оказывал огромное доверие, а ведь в то время он уже планировал его арест и уничтожение. Судьба Михаила Николаевича была уже решена и приговор подписан.

На Тухачевского – как и на всех значительных военачальников – много лет собирали компромат, но не давали ему хода до поры до времени.

Время пришло в 1937 году.

Сталин всегда побаивался Тухачевского: маршал был слишком волевым, слишком независимым да и вел себя не особенно почтительно. Нет, вопреки многочисленным журналистским инсинуациям Тухачевский не был заговорщиком и не планировал переворот. Но никто не мог ручаться, что такого не произошло бы никогда. Тухачевский – герой Гражданской войны, его любит народ, его любит армия, если вдруг он скомандует повернуть оружие против правительства, есть большая вероятность, что его поддержат, за ним пойдут… Смириться с тем, что рядом с ним находится такой опасный человек, всегда отличавшийся параноидальной подозрительностью, Сталин конечно же не мог.

Первой ласточкой грядущей опалы был запрет Тухачевскому на выезд за границу. В конце апреля 1937 года Михаил Николаевич с супругой должны были ехать в Лондон на коронацию Георга VI. Нина Евгеньевна за некоторое время перед этим взялась усиленно изучать английский язык, чтобы быть с мужем на равных, но, как выяснилось, напрасно… Поводом для отмены поездки послужили якобы полученные сведения о том, что по пути в Англию германская разведка готовит на Тухачевского покушение, чтобы спровоцировать международный скандал. Что ж, ничего невозможного в этом не было.

Но по-настоящему гром грянул 10 мая 1937 года.

Политбюро приняло предложение Ворошилова освободить Тухачевского от обязанностей первого заместителя наркома обороны и назначить командующим второстепенным Приволжским военным округом.

Повод был выбран довольно неожиданный – виновницей опалы оказалась Юлия Кузьмина.

Борис Соколов пишет: «Старый друг Кулябко, доживший до реабилитации, показал партийной комиссии, что когда узнал о назначении Тухачевского в Приволжский округ, то бросился к нему на квартиру. Маршал объяснил, что „причиной его перевода в Куйбышев, как об этом сообщили в ЦК партии, является то обстоятельство, что его знакомая Кузьмина и бывший порученец оказались шпионами и арестованы”».

Лучше всех отнесся к опальному маршалу Гамарник. Глава Политического управления армии, не кривя душой, сообщил Тухачевскому, что у него есть копия постановления ЦК партии относительно снятия Тухачевского с поста заместителя наркома. «Кто-то под тебя, Михаил Николаевич, сильно подкапывался последнее время, – сказал он. – Но между нами говоря, я считаю, что все обвинения ерундовые… Зазнайство, вельможничество и бытовое разложение, конечно… Бабы тебя сильно подвели – эта… твоя блондинка, Шурочка… И „веселая вдова” – Тимоша Пешкова». – «Со Скоблиной я уже несколько лет тому назад порвал, – ответил Тухачевский, – а за Надеждой Алексеевной больше ухаживал Ягода, чем я». «А ты со Скоблиной не виделся, когда вернулся из Англии, не привозил ей подарков?» – «Не виделся и никаких подарков не привозил. Она мне несколько раз звонила по телефону, но я отвечал, что очень занят». – «И лучше не встречайся с ней больше… И с Ягодой не соперничай… А в остальном положись на меня. Обещаю тебе, что постараюсь это все распутать, и уверен – ты недолго будешь любоваться Волгой, вернем тебя в Москву».