Элизабет Хереш - Николай II

Бытовое обустройство царя не представляло особых сложностей, но с обеспечением его безопасности начальнику охраны Спиридовичу пришлось повозиться. Караульное помещение перед рабочим кабинетом царя было украшено, с одной стороны, знаменем личного «пехотного полка Его Величества», с другой — картиной Левитана и эмблемой Преображенского полка.

Кабинет Николая отделан красным деревом, на письменном столе стоит лампа с зеленым абажуром, кресла обиты кожей. Рядом с большим круглым столом для заседаний, между витринами с царскими коллекциями, пристроился диван; на стенах развешаны небольшие картины, гравюры, а больше всего фотографий; одна из них, где изображен Александр III, стоит на письменном столе. Все это освещается огромной хрустальной люстрой со свечами.

Здесь царь принимает посетителей, проводит совещания, выслушивает доклады. Множество документов аккуратно разложены стопками в шкафу. К удивлению сотрудников, Николай обходится без секретаря. Он придерживается мнения, что лишь в том случае сможет контролировать все дела, если сумеет «среди ночи в темноте на ощупь найти любую бумагу». Однако тут скрывается желание не упустить ничего из-под контроля и явное недоверие к министрам, интересы которых Николай старался учитывать как можно меньше.

Позади кабинета располагается императорская ванная, откуда можно пройти в плавательный бассейн. Помимо ежедневного плавания, Николай занимался и на гимнастических снарядах, которые были установлены также и в его литерном поезде. В гардеробной висела икона; на круглом столе всегда стоял графин с молоком, которое Николай то и дело пил.

В гардеробной постоянно находился камердинер. Из нее дверь вела в большое помещение, которое служило царю вторым кабинетом. Здесь он принимал делегации. В центре комнаты находился огромный круглый стол; письменный стол, шкаф царя и стулья — все из красного дерева, последние обиты кожей времен Петра. За письменным столом был вмонтирован сейф, в котором среди прочих документов хранился царский дневник; в нем подробно перечислялись посетители и время их приема, но подробности разговоров отмечались редко. На другом конце помещения стоял бильярдный стол. Позднее, после отречения, Николай замыкался в этом убежище и вместо того, чтобы играть, целыми днями рассматривал уже не нужные оперативные карты.

Следующая комната, заполненная сувенирами и фотографиями, служила для приема родственников, там он по вечерам занимался с детьми или просто играл с ними. Из нее по лестнице можно было через потайную дверь выйти в парк.

Покои царицы — они включали два кабинета, один из которых служил для приемов, — были отделаны светлым деревом. Царица занималась преимущественно благотворительной деятельностью, в годы войны покровительствовала организации Красного Креста, лазаретам и госпиталям. Обычно она лежа читала, вышивала, писала на диване в «сиреневом будуаре», там же принимала близких друзей; на большинстве семейных фотографий Александра запечатлена именно в этой позе. Перед диваном находился круглый столик с цветами обязательно сиреневого цвета; за чайным столиком семья неизменно пила чай в пять часов, причем Николай в это время просматривал газеты; в будуаре Александры имелось и пианино. Обедала семья в столовой, отделанной палисандром и красным шелком; из нее был вход в официальный салон царицы.

В спальне супругов висят фотографии Николая, Александры и ее отца, великого герцога Людвига Гессенского. Над кроватью много икон, среди них икона, написанная по традиции после рождения Николая на доске размером с новорожденного. В этой спальне появились на свет Ольга в 1895, Татьяна в 1897, Мария в 1899, Анастасия в 1901 и, наконец, сын Алексей в 1904 году.

За вторым салоном царицы располагается библиотека — гордость русских царей. Литература и чтение занимают особое место в жизни каждого русского. Отчасти убежище от реальности и иллюзия прекрасного, отчасти предохранительный клапан, отчасти острое оружие в борьбе против тиранических режимов, русская литература дает не только духовную пищу, но и служит активным фактором, иногда даже катализатором общественных процессов. Раз в неделю докладывают о вышедших новинках, и Николай заказывает все, что его интересует на русском и иностранных языках.

Многие великие классики русской литературы еще живы при воцарении Николая [21] Достоевский и Тургенев умерли в начале 80-х годов. Толстой жил до 1910 г., Чехов — до 1904 г. . Его любимые писатели — Лесков, Гоголь и Тургенев, «Рассказы охотника» которого он всегда берет с собой в дорогу.

Много пересудов вызывает одно из произведений искусства, украшающих второй салон царицы: кроме батальной картины «Возвращение казаков» и портрета Александры работы Каульбаха, на стене помещения, убранного в стиле Людовика XVI, висит гобелен с картины «Мария-Антуанетта и ее дети» Виже-Лебрен. Наблюдатели склонны усматривать в присутствии этого гобелена неблагоприятное знамение. Нелюбовь царицы к позднейшему председателю Думы М. В. Родзянко (основывавшаяся на ее категорическом неприятии любых демократических институтов, ограничивавших самодержавие) также заставляла проводить параллели с Марией-Антуанеттой и ее ненавистью к Лафайету. Позже эти аналогии нашли подтверждение в трагической смерти Александры вместе с царем — логическом следствии революции. Эта картина служила своеобразным символом сходства судеб обеих государынь.

День Николая начинался в семь утра. После молитвы он посвящал двадцать минут плаванию, затем пил чай с молоком и печеньем. После этого принимал дежурного адъютанта, первого гофмаршала (в его царствование этот пост занимал граф Бенкендорф) и, наконец, коменданта дворца, который нес ответственность за безопасность августейших особ.

С 1905 года эта ответственность перешла к начальнику дворцовой полиции полковнику Спиридовичу, который оставил записанные воспоминания о повседневной жизни, быте царя и о его поездках по стране и за границу. Он и камердинер Николая Волков принадлежат к числу немногих, кто служил царю до конца и сумел избежать гибели от рук большевиков в 1918 году [22] Генерал Спиридович оставил свой пост во дворце после убийства Распутина и встретил революцию градоначальником Ялты. После этого он с царем не встречался. (Прим. перев.) (Волкову удалось буквально в последнюю секунду спастись от расстрела в ночном лесу под Екатеринбургом).

Ближе к полудню царь принимал министров. Если царь подходил к окну, он давал тем самым понять, что хочет закончить аудиенцию, хотя при этом делал вид, что внимательно слушает. Эту его особенность объясняли всем новичкам. Перед обедом он выходил на короткую прогулку, обычно со своими многочисленными шотландскими собаками, на обратном пути часто пробовал обед, приготовленный для солдат и прислуги, — эту привычку он позднее передал сыну, — а затем и сам обедал с семьей. Меню, утверждавшееся накануне царицей, включало на обед три, на ужин пять блюд. К обеду обычно приглашались гости — министры, советники или личные друзья.