Элизабет Хереш - Николай II

Одним актом правительство Германской империи исключило всякую возможность путем переговоров достичь мира с царем: 6 ноября 1916 года оно признало независимость Польши. Ни от одного законного российского правительства нельзя было требовать, чтобы оно просто так уступило значительную часть своей территории — разве что Германия купила бы ее.

Однако и за большие деньги вопрос решался не так-то просто. Во-первых, помимо огромной суммы, чтобы случилось невероятное, должны были независимо друг от друга фатальным образом сойтись многие обстоятельства. Внутриполитические и личные, военные и внешние факторы вместе порождали цепную реакцию, которая должна была смести царский режим. В интересах Германии было ослабить Россию военными и невоенными средствами. Причем Россия еще должна быть готова к свержению царского правительства путем переворота, а революционное правительство должно было согласиться на немецкие условия мира. Затем требовалась воля русских революционеров в эмиграции захватить власть путем революции при содействии врага.

Й сама внутриполитическая (обусловленная войной) обстановка в России использовалась теми и другими для достижения своих целей: расстройство снабжения, дезорганизация и безответственность на многих фронтах, военные неудачи, порожденные не только тактическим превосходством немцев, но и развалом русского транспорта.

Меры, проводимые царем из Ставки, сводились на нет внутренней борьбой и интригами в правительстве и тонули на более низких ступенях аппарата управления. Решение царя принять верховное командование положительно сказалось на фронте, но привело к потере контроля над административным механизмом. Теперь имя царя отождествлялось со всеми военными неудачами, что порождало разброд и деморализацию в армии и среди населения. Находясь далеко от столицы, Николай не представлял реально, что происходит в тылу. Кроме того, противник теперь мог избавиться от главнокомандующего русской армией, только свергнув русского царя. При постоянном отсутствии царя в Петрограде решение многих вопросов, в первую очередь кадровых, перешло в руки царицы. Первоначально Александра старалась держать Николая в курсе текущих событий, но затем все больше стала склоняться к тому, чтобы принимать решения вместо мужа — или хотя бы настойчиво пытаться это делать.

Катастрофическую роль здесь сыграло то, что Александра находилась под влиянием Распутина, в чью мудрость, пророческий дар и «ниспослание Богом» неколебимо верила, в отличие от Николая. Это непонятное убеждение основывалось на ее склонности к мистицизму и набожности; большую роль играла бесспорная способность Распутина к гипнозу и в некоторой степени дар предсказания. Правда, нужно еще понять положение матери и царицы, от которой настоятельно требовали родить государству наследника мужского пола. Когда он наконец появился на свет (после четырех дочерей), оказалось, что у него неизлечимое заболевание крови. Царица своими глазами видела, как никому не известный «простой сибирский мужик» необъяснимым образом поднял с постели тяжело больную фрейлину и подругу царицы Анну Вырубову, а присутствующие при этом врачи только хватались за голову. С тех пор очень часто мужик сидел у постели больного Алексея, бормоча непонятные заклинания, и пронзительным взглядом вытаращенных глаз каждый раз совершал то, что выглядело чудом: кровотечения, вызываемые малейшей царапиной, прекращались. Этот человек, считала царица, наделен неземной силой.

Трезво и без мистификаций описал это редкостное явление очевидец, который впоследствии стал жертвой магического дара Распутина. Тогдашний министр внутренних дел Маклаков описывал, как он имел дело с Распутиным, который пользовался своим даром для извлечения личной выгоды, то есть устраивал протекцию чиновникам:

«Однажды Распутин пришел ко мне в кабинет. Он часто протежировал кому-то. Мне этот человек был противен, и я заставил его ждать в приемной. Я уверен, что он сразу почуял мое отношение. Усевшись напротив меня, он сразу же заговорил о каком-то чиновнике, для которого хотел повышения.

Я придерживался мнения, что указанное лицо не годится для такой должности, и затребовал его формуляр. Подняв глаза от документов я почувствовал, что у меня слегка кружится голова. Тут я заметил, что Распутин пристально уставился на меня своими выпученными, светло-водянистыми глазами — это был взгляд гипнотезера. Я возмущенно сказал ему: «Со мной такие игры не проходят!». И, не вдаваясь в рассмотрение дела, выпроводил его из кабинета.

На следующий день я был отстранен от должности».

Скорее всего, Николай не был об этом поставлен в известность. Авторитет Распутина у царицы был настолько велик, что она, естественно, без ведома Николая, поверяла этому, как она говорила, «божественному чудотворцу» щепетильные политические вопросы, прося у него совета и благословения. Не обладай Распутин искусством в критические моменты спасать жизнь наследника, вряд ли вера Александры в его мудрость была бы настолько безоговорочной. Понятно, что Распутин извлекал выгоду из столь безграничного доверия — как и все, кто был к нему близок.

Ни предупреждения уважаемых министров, ни рассказы сестры Эллы (великой княгини Елизаветы) и других царских родственников о похождениях Распутина не могли поколебать этой веры царицы. Чем страшнее доклады об образе жизни «старца», чем больше он дискредитирует царскую семью, тем упорнее Александра считает все это клеветой и интригами.

Николай, когда ему докладывают об этом, злится и требует доказательств. В данном вопросе он бессилен и не может влиять на супругу. В целом нельзя сказать, что Николай был под каблуком у жены. Ее бесчисленные письма в Ставку показывают, что царь вовсе не поступал согласно ее указаниям. Проблема для Николая в этот период заключается в недостатке информации, а также в неумолимо набирающей обороты динамике разрушения режима.

Распутина, словно ребенка, пьянит власть, которой он пользуется уже много лет благодаря своей близости к царице. Для довольно-таки примитивного человека он неплохо устроил свои дела. Он принимает просителей, которые хотят, чтобы «старец» устроил им протекцию или устранил мешающего противника, или сделал что-то еще, и держит для них уже подписанные листы, которые нужно только заполнить. На мелочную торговлю о размерах вознаграждения Распутин не тратит времени. Располагая гораздо большими деньгами, чем может потратить, он щедро швыряет их на то, что ему в данный момент приходит в голову. От женщин-просительниц он без стеснения берет то, что ему предлагают, так что слухи о его распутном поведении, ходящие в Петрограде и Москве, в значительной мере обоснованы. Он виртуозно играет двойную роль — святоши с огромным крестом на груди и развратника — в одно и то же время. Он часто повторяет: «Души наши принадлежат Богу, но телом мы распоряжаемся сами!».