Е. Готтендорф - Герман Геринг

И вот это время «держать отчет» перед фюрером и перед нацистами настало для всей Германии. Гитлеровцы провозгласили концепцию «Гляйхшалтунг», утверждавшую необходимость подчинения всех сфер жизни страны идеям национал-социализма и интересам нацистского режима. Эта политика не оставляла никакого места оппозиции, и весь существовавший до этого государственный строй рассыпался, как карточный домик. Тогда же, в марте, произошел массовый рост численности НСДАП; это новое пополнение получило в народе насмешливую кличку «мэрц-гефаллене» — «павшие в марте» (по «аналогии» с революционерами, погибшими на баррикадах в марте 1848 г.). Среди этих людей были государственные служащие, которым раньше не разрешалось вступать в НСДАП, но большинство составляли те, кто решил примкнуть к победителям из житейских соображений: ведь в стране насчитывалось 6 млн безработных. Среди «примкнувших» были и коммунисты, раскаявшиеся в своих «заблуждениях»; таких стали дразнить «бифштексами» («коричневые снаружи и красные внутри»).

13 марта главный соперник Геринга, доктор Геббельс, был назначен государственным министром просвещения и пропаганды, и Геринг почувствовал беспокойство. Хотя должность, оказавшаяся в руках Геббельса, и не сулила, казалось бы, особых выгод своему владельцу, но все же: он получил под свое министерство целый дворец на Вильгельмштрассе, напротив рейхсканцелярии. И фюрер к нему благоволил! Геринг решил, что пора бы и ему занять пост мини-стра-президента Пруссии, которого он добивался еще с 1930 г. Ведь он работал, не щадя сил, подорвал здоровье! Он и в самом деле плохо выглядел: стал много есть (правильнее сказать — слишком много!), сильно прибавил в весе, мало спал. Его беспокоила обстановка, сложившаяся в партии: всех, кажется, охватило неудержимое стремление воспользоваться моментом и занять теплое местечко! Каждый старался спихнуть с насиженного места своего коллегу или начальника, доносы и анонимные письма шли потоком. Геринг пытался урезонить своих товарищей по партии, издал два строгих приказа «не рассматривать анонимные письма» — но все было напрасно: действительность брала свое, и красноречивый пример руководителей (в первую очередь — самого Геринга!) был у всех перед глазами.

Вскоре нацистский «зверь из бездны» явил миру еще один свой страшный лик. 30 марта 1933 г. газета «Дойче алльгемайне» сообщила о новой инициативе рейхсканцлера: «взять под организованную государственную защиту народ Германии, страдающий от вредоносной еврейской пропаганды, приходящей из-за рубежа», в противном случае «разгневанные массы начнут действовать стихийно, и процесс выйдет из-под контроля».

Первой «организованной акцией» такого рода стал общегерманский бойкот магазинов и предприятий, принадлежащих евреям, проведенный 1 апреля 1933 г. Перед этим по стране прокатилась волна погромов еврейских магазинов, которые подверглись нападениям штурмовиков и эсэсовцев. Погромами и бойкотом руководил Юлиус Штрайхер, гауляйтер Франконии, назначенный «фюрером ЦК по защите от еврейского террора»; в Берлине «акцию» возглавил доктор Геббельс, гауляйтер столицы. Геринг в этот раз уклонился от активного участия в «мероприятии», опасаясь, что оно подорвет его престиж за рубежом. Вскоре после 1 апреля он пригласил к себе на завтрак американских корреспондентов и попытался убедить их в том, что всё случившееся было «не более чем недоразумением, которое в будущем никогда не повторится». Геббельс, выступивший инициатором бой-*куга, тоже пошел на попятный, заявив, что «оружие бойкота нельзя применять слишком часто, чтобы его не опозорить», и что влияние евреев нужно подрывать «настойчиво, но постепенно». Действительно, такие «постепенные меры» были продолжены: евреев стали изгонять из университетов и запретили им работать государственными служащими.

Все это начало порядком беспокоить Геринга, понимавшего, какими последствиями для Германии (и для него лично) могут обернуться преследования евреев. Пожалуй, он не испытывал к евреям такой ненависти, которой был одержим его фюрер, да и вопросы «расовой чистоты германцев» его, кажется, не слишком волновали. Его жизнь сложилась так, что евреи сыграли в ней значительную роль, и ему не раз приходилось прибегать к их помощи и покровительству. Его крестный отец, барон фон Эпенштейн, которым он восхищался, был евреем. После неудавшегося «Пивного путча» Геринга, истекавшего кровью от ран, спасла еврейская семья. Наконец, его ближайший (и очень ценный!) помощник по министерству авиации, Эрхард Мильх, тоже оказался «запятнанным»: выяснилось, что его отец был евреем, и это создало ситуацию, совершенно нетерпимую при нацистском режиме. Над Мильхом нависла угроза отправки в концлагерь, а Геринга «товарищи по партии» стали упрекать в том, что он покрывает и защищает евреев. Геринг легко решил проблему: он получил от матери Мильха подписанный ею лично и заверенный у нотариуса документ, удостоверявший, что Эрхард Мильх является ее внебрачным сыном, и что ее муж (еврей) не был его отцом. Так, благодаря дипломатическому таланту Геринга, был найден выход из положения, казавшегося безнадежным: он сохранил для себя работника и не поставил под сомнение «расовую теорию», горячим поклонником которой был фюрер.

Оценив ситуацию, Геринг решил на время отстраниться отдел и отдохнуть в Италии. Он рассудил, что сделал для фюрера достаточно, и попросился в отпуск, «для поправления здоровья». Гитлер, верный себе, использовал поездку Геринга в своих целях, превратив ее в деловой государственный визит. Он дал ему в помощь фон Папена и поручил решить в Ватикане вопрос о соглашении с папой, чтобы успокоить католиков в Германии, критиковавших нацистский расизм и возмущенных преследованиями христианства. Гитлер хотел подписать с папой специальный договор — «Конкордат», и тем привлечь на свою сторону такого сильного союзника, как Ватикан. Герингу пришлось взять на себя эту миссию.

Когда самолет Геринга приземлился в римском аэропорту, ему сразу же вручили телеграмму фюрера, содержавшую поздравление с прибытием в Италию и сообщение о назначении на пост министра-президента Пруссии. Вступление в должность было назначено на 20 апреля — день рождения Гитлера. Это был желанный и ценный подарок, преподнесенный в духе имперских традиций: Гитлер, как верховный правитель, жаловал своего вассала целым королевством. Геринг почувствовал себя королем Пруссии и на радостях здесь же, по дороге из аэропорта, назначил своего друга Пауля Кернера государственным секретарем.

Вечером того же дня состоялась аудиенция у Муссолини, принявшего посланника фюрера в Палаццо Венеция. Среди прочих вопросов дуче, наслышанный о событиях 1 апреля, попросил Геринга убедить фюрера «отставить в сторону весь этот антисемитизм, который может испортить все дело». Помимо этого они договорились о проведении тренировок германских военных летчиков в Италии, поскольку соответствующее соглашение с русскими об использовании авиабазы в Липецке заканчивалось в 1933 г. Мильх договорился с «итальянскими друзьями», что они не будут возражать против намерения Германии построить у себя мощную бомбардировочную авиацию.