Е. Готтендорф - Герман Геринг

Что бы ни говорили впоследствии критики люфтваффе, но тогда, в 1939 г., германские ВВС представляли собой грозную силу. Геринг поделил всю авиацию на три флота, и к 1 февраля все новые структуры уже были готовы к боевым действиям. Командующим 1-го воздушного флота (на Востоке) стал генерал Кессельринг; командующим 2-го флота (на Севере) — генерал Фельми, а 3-й флот (западный) возглавил генерал Шперрле. Начальником штаба люфтваффе стал полковник Гешоннек, враждовавший с Мильхом; Мильх же снова стал заместителем Геринга в министерстве авиации. Самый ответственный из новых постов достался Удету, ставшему начальником технического управления, в состав которого вошли 24 отдела; Удет получил звание генерала. Он должен был руководить всей технической политикой по перевооружению люфтваффе, и его новые обязанности требовали от него огромной работоспособности и энергии, но Эрнст Удет был не из тех, кто гробит себя на работе. Его назначение было явной ошибкой Геринга, о которой он, может быть, и догадывался, но ему нравился Удет, отважный и талантливый летчик. Мильх был хорошим работником, даже слишком хорошим; Геринг чувствовал в нем соперника, который мог бы руководить авиацией лучше него самого, и старался не давать ему хода.

30 января 1939 г. фюрер выступил с речью в рейхстаге, полной угроз и «предостережений» в адрес «мирового еврейства». Он сказал: «Пусть они (евреи) не пытаются ввергнуть человечество в новую мировую войну, так как ее результатом может стать не только большевизация мира, но и гибель всех евреев, проживающих в Европе!» Геринг уже научился угадывать мысли и будущие поступки фюрера, скрывавшиеся за его риторикой, и понял, что если слово «война» произнесено, то значит Гитлер не просто думает о войне, но и целеустремленно готовится к ней, хотя, как представлялось Герингу в то время, будущая война могла и не превратиться в мировую.

Беседуя потом на эту тему с послом Гендерсоном, Геринг не без высокомерия сказал: «Ну что ж, пусть люди совершают те ошибки, которые хотят совершить!» Гендерсон писал лорду Галифаксу, министру иностранных дел Британии: «По-моему, в душе он желал, чтобы Германия пошла более достойным путем, во всяком случае, он высказался так: «Тиранов, действующих вопреки воле народа, всегда ждет плохой конец!» Германский народ, вне всякого сомнения, хотел жить в мире, того же хотел и Геринг. Но не зря говорят, что за мир приходится бороться; Геринг же только указывал на «ошибки других», до которых ему, по его словам, «не было дела».

Собравшись отдыхать, Геринг и Эмми направились в Италию и, приехав в Геную, отплыли оттуда на германском судне в Ливию, бывшую тогда колонией Италии. В поездке их сопровождали неизменный друг семьи Пауль Кернер, а также племянница Эмми. Вся компания стойко перенесла путешествие по морю, оказавшемуся очень бурным. В Триполи их встретил итальянский маршал Бальбо, поселивший гостей в доме у моря. Морские купания, вечеринки и пикники помогли тому, что время пролетело незаметно; собрались поехать в Испанию, в гости к генералу Франко, но тот отменил намеченный визит. Геринги вернулись в Геную и поселились на вилле в Сан-Ремо, где глава семьи отвел душу, занявшись увлекательным делом: покупкой и продажей картин, сумев неплохо на этом заработать. В эту жизнь совершенно не вписывались мысли о войне; Геринг гнал их от себя, думая о том, как хорошо было бы остаться в Италии подольше, поправить здоровье на местных курортах и просто отдохнуть, получая удовольствие от ласкового климата и от весны. В это время Гитлер заканчивал приготовления к тому, чтобы «проглотить» то, что осталось от Чехословакии.

Идею полного захвата Чехословакии фюрер задумал уже давно и ожидал только подходящего момента, который возник, когда начались волнения в Словакии, спровоцированные самими же немцами. Теперь можно было приступать к создании «протектората Богемии и Моравии». Адъютант Гитлера фон Бюлов предложил позвонить Герингу и сообщить ему о новых планах, но фюрер отклонил предложение, сказав, что не стоит отвлекать Геринга от отдыха. Это был первый случай за все время их сотрудничества, когда Гитлер не захотел посоветоваться с Герингом по важному вопросу. «Пусть Геринг остается в Италии, это поможет нам успокоить общественное мнение за границей!» — сказал фюрер фон Бюлову.

Гитлер назначил вступление германских войск в Чехословакию на 15 марта 1939 г. 13-го Бюлов сообщил Герингу о необходимости возвращения в Берлин, куда он и прибыл поездом 14-го. Дальше события развивались по уже отработанному сценарию. Президент Чехословакии доктор Гаха был вызван в Берлин, где Геринг стал настойчиво «убеждать» его согласиться на присоединение его страны к Германии, угрожая в противном случае «разбомбить Прагу» («Самолеты уже стоят на аэродромах с полным грузом бомб, готовые к вылету!»). Старый президент не выдержал давления и подписал договор, по которому Чехословакия лишалась независимости и присоединялась к рейху. Угрозы Геринга во многом были блефом: весенние туманы затрудняли полеты авиации, и нацистам, вполне возможно, пришлось бы пойти на попятный, если бы доктор Гаха обратился за поддержкой к мировому сообществу. Но президент был болен и слаб; во время одной из «бесед» с Герингом он упал в обморок, и немецкие врачи едва смогли привести его в чувство; после этого он был готов, кажется, подписать все что угодно, только бы вырваться из лап нацистов. Так или иначе, но дело было сделано. «Я же не виноват, что чехи выбрали себе в президенты такую развалину!» — сказал Геринг жене, когда она попеняла ему за то, что он чуть не довел до смерти старого больного человека. Точно так же он отвечал раньше тем, кто упрекал его за жестокости по отношению к евреям, творившиеся в Австрии: «Я же не могу приставить к каждому еврею полицейского, чтобы он не позволял ему совершить самоубийство!» Да, виноваты, как всегда, были жертвы: своими неуклюжими движениями они мешали господину волку спокойно их проглотить.

Утром 15 марта 1939 г. части вермахта без помех заняли Чехию. Словакия сохранила формальную независимость. Начался грабеж страны: каждый тащил себе все, что было ему под силу. Польша оккупировала один из приграничных районов Чехии, куда не успели войти германские войска; Гитлер был изумлен такой дерзостью, но стерпел, решив припомнить этот случай в подходящее время. Заместитель Геринга Мильх предложил создать на основе расформированных чехословацких ВВС новый, 4-й германский воздушный флот, чтобы прикрыть юго-восточное направление. Геринг согласился и 21 марта укатил обратно в Сан-Ремо, догуливать прерванный отпуск.

Хотя захват Чехословакии прошел гладко, он имел для Германии необратимые последствия. Британское правительство, возмущенное нарушением Мюнхенского соглашения, поняло, что Гитлеру нельзя доверять и что вести с ним переговоры бесполезно. Единственной подходящей фигурой для переговоров теперь стал Геринг, с которым англичане по-прежнему поддерживали контакты. Между тем положение Геринга изменилось: он понял, что перестал быть незаменимым помощником фюрера и что его влияние на Гитлера пошло на убыль.