Артем Рудаков - Лаки Лючано: последний Великий Дон

— Я предусмотрел это, Чарли. Я привез протоколы с собой.

Костелло передал Лаки увесистую папку. Лаки улыбнулся уголком рта:

— Мы всегда понимали друг друга, верно?

— Ты будешь знать все, что напоет эта сволочь Рильз, от первого до последнего слова, — пообещал Костелло.

Черты лица Лаки стали жесткими:

— Отправляйся в Нью-Йорк. Передай приказ всем подонкам этой страны: награда за Рильза — сто тысяч долларов, за Танненбаума — семьдесят. Подними на ноги всех полицейских. Можно попытаться убрать этих стукачей в тюрьме.

— Хорошо, я попробую.

Вернувшись в свою камеру, Лаки стал напряженно думать. Предательство Рильза образовало в структуре преступного синдиката зияющую брешь, и ворвавшийся через нее вихрь мог смести их всех.

Между тем главари «Корпорации убийств», парализованные страхом перед неизбежной расплатой, передали на волю приказ убивать всех, кто мог бы подтвердить показания четверых раскаявшихся. Под удар попали те самые профессионалы, ранее составлявшие «корпус неприкосновенных». Массовые убийства продолжались в течение нескольких недель. Волна террора захлестнула преступный мир.

Вместе со своим автомобилем взлетел на воздух Бенни Танненбаум. Дерти Джим Феррако был перерезан надвое автоматной очередью из притормозившего рядом «Форда», причем стрелял его близкий приятель Вито Гурино. Джек Паризи (Дэнди) получил пулю в затылок в бильярдной на 44-й улице. Прямо в подъезде собственного дома был убит Тони Ромеро — заряд крупной дроби разворотил ему грудную клетку. Печально окончил свою блестящую карьеру неразговорчивый убийца Макс Голлоб — полицейские, вломившиеся к нему в квартиру с ордером на арест, обнаружили его тело в ванной с пятьюдесятью ножевыми ранениями. Изысканная сицилийская казнь выпала на долю Фрэнка Спеллано. Брат Хэппи Мойона Дьюк вместе с Вито Гурино залил ему горло расплавленным оловом. Напоследок проявив милосердие, Дьюк Мойон выстрелил Спеллано в голову. Чтоб не мучился. Анджело Латтаро был убит на вокзале Гранд-Сентрал при попытке сбежать из Нью-Йорка. В свою очередь, тех, кто занимался чисткой, уже выслеживали головорезы из «Пепл ганг», направленные в Нью-Йорк по просьбе Багси Сигела.

Устроенная синдикатом бойня обернулась против него самого. Многие стойкие бандиты, которые никогда бы не позволили себе произнести ни одного слова признания, к своему великому разочарованию поняли, что ни былые заслуги, ни репутация — ничто не может спасти их от рук слепых палачей. Разве что… правосудие. Видя в этом единственное средство остаться в живых, они сдавались властям и начинали говорить. Так было, например, с Анджело Каталано, которого в один и тот же день пытались убить дважды. Когда по нему открыли огонь из проезжающего мимо автомобиля, его выручила великолепная реакция. Каталано бросился на землю, и только одна пуля слегка задела плечо. Зажимая рану рукой, он побежал к своему дому. Наспех перевязавшись, стал собирать вещи, и в этот момент дверь затрещала под мощными ударами. Анджело три раза выстрелил по двери и, воспользовавшись краткими мгновениями передышки, выпрыгнул в окно. Остановив машину, он под угрозой оружия заставил водителя отвезти его в окружную прокуратуру. Примерно таким же образом О’Двайер получил в свое распоряжение еще двадцать свидетелей. Дальше тянуть не имело смысла. Процессы начались один за другим.

25 апреля 1940 года был осужден Чарли Уоркман. Он получил пожизненное заключение.

13 мая суд присяжных приговорил к смертной казни Фрэнка Хэппи Мойона и Фрэнка Дашера Аббандандо. Приговор был приведен в исполнение в тюрьме Синг-Синг 12 февраля 1942 года.

9 сентября наступила очередь Гарри Питсбурга и Багси Голдштейна. Их казнили 12 июня 1941 года.

17 августа перед судом предстали Багси Сигел, Фрэнк Карбо и Чамп Сегал. Им было предъявлено обвинение в убийстве Гарри Гринберга, но коварным адвокатам удалось сорвать процесс.

Всего же стараниями Рильза и Танненбаума удалось упрятать в тюрьму около пятидесяти убийц. Часть из них была казнена, прочие получили пожизненные сроки заключения. Непосредственная опасность нависла над всеми боссами Высшего Совета, но прежде всего — над Лепке.

Последнее, самое веское слово в этой истории осталось за губернатором Дьюи. Он не мог допустить, чтобы О’Двайер обогнал его по рейтингу избирательских симпатий. Обладая неограниченной властью в штате, Дьюи отдал приказ судить «врага общества номер один» Луиса Бачелтера и двух его подручных — Менди Вейсса и Луиса Капоне. Процесс над ними начался 21 сентября 1941 года. Государственным обвинителем выступил Бартон Туркус. Перечень преступлений, совершенных этими палачами, был воистину бесконечным. 31 ноября присяжные единогласно вынесли вердикт: смертная казнь. Однако Высший Совет приложил все усилия для того, чтобы максимально оттянуть исполнение приговора. Лепке, Капоне и Вейсс провели в тюрьме Синг-Синг еще три долгих года. Казнь состоялась 9 марта 1944 года. Что же касается Эйба Рильза, то ни один босс не мог чувствовать себя в безопасности, пока он оставался жив. Это — одна из самых темных историй американского преступного мира. До сих пор, по прошествии стольких лет, неизвестно, каким образом его убили и кто это сделал. Версий очень много, но ни одна из них не выдерживает серьезной критики. Поэтому автор ограничится общеизвестными фактами.

…Специально для проживания Рильза и Танненбаума был отведен шестой этаж отеля «Хаф Мун» на Кони-Айленде. Этих двух доносчиков охраняли более тщательно, чем золото Форт-Нокса. Но утром 12 ноября 1941 года труп Эйба Рильза обнаружили на улице, под окнами отеля. Все комиссии, занимавшиеся расследованием этого дела, смогли убедительно доказать только одно: Кида Твиста выкинули из окна, и в момент падения он сломал себе шею. Смерть наступила мгновенно. Дальше следствие так и не продвинулось. После случая с Рильзом Алли Танненбаума поразила внезапная потеря памяти, и он уже не представлял опасности для боссов преступного мира. Говорят, Лаки Лючано устроил в честь смерти Рильза торжественную попойку в тюрьме Клинтон, на которую были приглашены даже надзиратели. Так или иначе, но правосудие остановилось буквально в одном шаге от главных заправил организованной преступности. И кто знает, как обернулось бы дело, поживи Рильз еще немного. Избавившись от него, Лаки Лючано всерьез занялся проблемой своего освобождения.

Судья Филипп Маккук не был суеверным человеком и не стал приписывать воле злого рока те странные, а затем и трагические происшествия, которые внезапно случились с ним, его близкими и принадлежащим ему имуществом. То он обнаруживал в бензобаке своего автомобиля сахарный песок, то ни с того ни с сего выходило из строя рулевое управление или отказывали тормоза. На дорогах у судьи так часто случались аварии, что патрульные полицейские, обращаясь к нему, уже стали называть его по имени. Однажды сгорел его гараж вместе с только что купленным новеньким «Крайслером». Огонь перекинулся на дом, за который судья еще не успел выплатить последний взнос.