Роман Днепровский - Мемуары

А между тем, дело наших "бомбистов" вела, как уже догадались читатели, вовсе не милиция - дело вели комитетчики. Всё та же матушкина подруга рассказывала нам, как в школу несколько раз являлись улыбчивые "товарищи в штатском", как эти "товарищи" по одному опрашивали и кого-то из моих бывших одноклассников, и учителей - насколько я понимаю сейчас, на предмет выявления "молодёжной нео-нацистской организации". Но никакой "организации" не было и в помине, а была банальнейшая "хулиганка" - и, в конце концов, комитетчики отвяли от мальчишек и передали дело "по месту жительства", то есть, в Детскую комнату милиции (иди, малыш, спроси у папы, что это такое - он тебе расскажет, он там неоднократно бывал).

История эта для её героев закончилась почти ничем. "Почти" - потому, что некоторые репрессии и "оргвыводы" из неё, всё же, последовали. Во-первых, Мишкиного отца "попросили" уйти из горкома партии: не очень-то удобно, знаете ли, держать на должности инструктора (то есть, штатного идеолога) человека, родной сын которого кидает самодельные бомбочки в То, Что Свято Для Всех Совецких Людей. Но из горкома номенклатурный Мишкин папа ушёл вовсе не токарем на завод, и не рабочим на стройку. О, нет! - ему, конечно же, подыскали тёпленькое местечко! И, по иронии судьбы, это было то самое местечко, которое до того на протяжении двенадцати лет занимал мой дедушка... Правда, дед вышел на пенсию в 1982-м году, а Мишкиного отца перевели на эту должность "с понижением" только в 1986-м году. Собственно, я не вижу в этой номенклатурной рокировке никакого "понижения": шутка ли?! - пересесть из кресла партийного балабола городского масштаба в кресло Первого заместителя целого главка, занимающегося материально-техническим снабжением пары областей, одной автономной республики, и ещё одного сопредельного государства?... Так что, это "понижение" позволило Мишкиному отцу вполне безболезненно "войти в капитализм" в 1992-м году, в то время, когда его бывшие коллеги-инструкторА мечтали пристроиться хоть при какой-нибудь завалящей кафедре общественно-политических наук, или пролезть на какое-нибудь депутатское местечко - хоть "демократом", хоть "патриотом", хоть тушкой, хоть чучелком...

Во-вторых, и Мишка, и Серёга оказались под милицейской "опекой", перешли в разряд "неблагополучных подростков". А это значит, что случись поблизости от их дома какая-нибудь драка, или кража, или ещё какой криминал - первым делом участковый идёт к ним в гости и дотошно проверяет, где они были и чем занимались в момент совершения преступления. А то ещё, просто так дружинники могут вечерком в гости завалить без предупреждения - поинтересоваться, как там этот "неблагополучный подросток" коротает досуг? не изобретает ли очередную бомбу?... Мало приятного, надо полагать. Правда, продолжалось это недолго, всего год-другой - а потом в стране настали Весёлые Времена, и про "неблагополучных подростков" благополучно забыли...

Как сложилась их судьба в дальнейшем? Тихий троечник Серёга Шизоев тихо окончил восемь классов, затем поступил в какое-то ПТУ, потом сходил в армию, а вернувшись, устроился работать в какое-то РЭУ - не то сантехником, не то электриком. Во второй половине девяностых у него хватило ума заочно окончить какой-то коммунальный факультет Политеха, и теперь, по слухам, он возглавляет какую-то Управляющую кампанию, входит в какой-то низовой политсовет партии "Единая Россия". Короче, не хуже, чем у людей...

Мишкина судьба сложилась трагично. Я не знаю, чем он занимался после окончания школы, хотя закончил он не восемь, а все десять классов. Знаю, что поступал куда-то, но получил ли диплом, мне неизвестно. Потом мы несколько раз пересекались с ним уже в девяностые - выглядел он достаточно хорошо, раза два или три мы неплохо посидели с ним в ресторанах - правда, о себе он почти не рассказывал, и говорили мы с ним всё больше на какие-то общие темы. А в середине "нулевых", как гром среди ясного неба, нагнала меня весть: погиб Мишка от передоза, загнал себе смертельную дозу какой-то дряни. Он и тогда, в девяностые, помнится, баловался травкой - но я и представить себе не мог, что с этой "травки" он перейдёт на что-то более тяжёлое, и что закончится всё так скверно.

А в одну из наших встреч я, всё же, спросил его, с чего ради ему тогда, в восемьдесят шестом, понадобилось атаковать колонну демонстрантов, делать эту бомбочку, швырять её в людей, портить себе жизнь, в конце концов?... И Мишка, как ни странно, ответил мне на мой вопрос, хотя по натуре своей, и был достаточно закрытым парнем:

- Понимаешь, - сказал он мне тогда, - меня всё это ещё с первого класса тихо бесило, если не раньше! Вся эта пионерия, красные флаги, Ленин этот лысый на каждом углу лыбился, весь этот патриотизм-коллективизм... А от школы вообще тошнило: все друг перед другом выпендриваются, все тебе в душу лезут, а потом стучат, наушничают... С четвёртого класса, если помнишь, началось обязательное "участие в жизни пионерского отряда" - то маршировать с дурацкими лампасами, то макулатуру им таскать, то каким-то ветеранам за хлебом-молоком бегать - мракобесие и показуха сплошная! А уж когда эти ветераны в школу на классный час приходили - всё, тушите свет! Сорок пять минут из пустого в порожнее про то, как они там фашистскую гидру в её же логове добивали, про Хатынь эту, про бухенвальдский набат - в зубах навязло, тошнило! Так что, считай, что это я тогда этой бомбочкой самодельной свой индивидуальный неосознанный детский протест выразил. Кто ж знал, что нас с Серёгой тут же заметут? А гадость им на праздник уж очень хотелось сделать...

Я Мишку понимаю. Нет, конечно же, ни тогда, ни сейчас никаких бомбочек ни в кого я метать не собирался и не собираюсь, но от этого казённого совкового патриотизма-коллективизма меня, точно так же, как и Мишку, тошнило ещё в детстве. И сейчас тошнит, когда я на каждом углу вижу эти фальшивые "георгиевские" ленточки, этих шестидесяти- семидесятилетних бравых "ветеранов", эту показуху, эти танцы россиянских папуасов вокруг "священного огня". И мне страшно представить, что мог бы отчебучить мой школьный друг Мишка, если бы он не умер от передоза, а дожил бы до дней нашей "всеобщей стабильности"...