Виталий Мельников - Жизнь. Кино

Пограничная застава, которую мы должны были снимать, находилась далеко в горах, на границе с Турцией. Добраться до нее можно было только на вертолете. Зимой она вообще недоступна. Там шла своя особенная жизнь. Нужно было служивым и границу охранять, и самим выживать, потому что помощи ждать было неоткуда. Нищала не только страна, но и армия. Пограничники разводили свиней, выращивали овощи и кукурузу — жили натуральным хозяйством. Но независимо от того, что делалось далеко внизу, в оцепеневшей брежневской державе, пограничники регулярно уходили в дозоры, а часовой у символического пограничного столба заступал на пост, как стойкий оловянный солдатик. Хотелось сделать фильм об этих людях с уважением и сочувствием.

Когда мы завершили картину, я был приглашен в политуправление погранвойск. Многозвездный генерал долго благодарил меня за «образ типичного боевого капитана», но попросил, чтобы капитан еще и не пил и не курил.

— Исправьте нам это дело, — важно сказал генерал, — с помощью комбинированных съемок!

Я сказал ему, что это глупость. Генерал замолчал, грубость стерпел и больше не командовал. Все-таки, в стране что-то определенно происходило: не то изменялось, не то разваливалось. Во всяком случае, моей «третьей попыткой» — этим последним нашим фильмом я был доволен. Вера Глаголева в своей воинственной беззащитности была в фильме очень достоверна и мила. Таким образом, к моей серии женских персонажей прибавился еще один симпатичный фигурант.

Я приехал в Останкино и предложил сделать серию фильмов, посвященных российской истории. Фильмы эти должна была объединять общая тема: становление российской государственности. Снимать их могли разные режиссеры и в разных жанрах. Это мог быть и фильм о государственном деятеле, и фильм, рассказывающий о каком-то ключевом, переломном моменте истории. Это могли быть и приключенческие картины, и мелодрамы, и трагедии, и даже комедии. Из такого калейдоскопа должна была складываться некая общая эпическая картина. Такой подход давал возможность объединить для решения общей задачи многих питерских кинематографистов, предложить им на будущее ясную творческую перспективу. Дворцы, музеи, сам облик Питера — это уже готовая универсальная декорация. Сначала на ТВ воодушевились, а потом побоялись «неуместных параллелей» и «аллюзий». Мы долго спорили и даже ругались.

Всякая скандальная информация распространяется по Москве мгновенно. В тот же вечер мне позвонил сценарист Вадим Трунин — автор сценария «Белорусский вокзал».

— Слушай, — мне понравилась твоя затея с историческим сериалом. Надо бы встретиться, — сказал Вадим.

— Когда? — спросил я.

— Сегодня.

— А где?

— В ресторане, конечно! — удивился Вадим.

Время было уже позднее, но я жил в гостинице «Пекин», рядом с Домом кино, и мы встретились. Наш ресторан в то время являл собою удивительную картину. По случаю очередной антиалкогольной компании спиртное было запрещено, но весь ресторан к вечеру был уже фундаментально пьян. Спиртного на столах, конечно, не было, но на каждом стояли бутылочки с напитком «Байкал». Напиток этот был изобретен в разгар холодной войны для сокрушения конкурента — американской компании «Кока-кола». Враждебный напиток мы не победили, но «Байкал» все же пригодился — по цвету он походил на коньяк. В бутылочках из-под «Байкала» именно коньяк теперь и маскировали.

— Мне «байкальчика» и лимончик, — заказывали официанту, и официант исправно выполнял заказ. Если спрашивали «чего-нибудь попить», официант приносил фужер водки-«андроповки». Мы с Вадимом чокнулись «байкальчиком», и беседа началась. Чтобы заинтересовать сериалом, Трунин предложил для почина снять одну подлинную, но завлекательную историю.

— Ты про Василия Лебедева что-нибудь знаешь? — спросил Вадим.

Я сказал, что не знаю. Тогда, путая екатерининские времена и елизаветинские, перевирая имена вельмож, Вадим с энтузиазмом рассказал следующее.

В середине восемнадцатого века, в Ярославле, в знаменитом театре Волкова служил артист Василий Лебедев. Особыми талантами он не отличался, но был импозантен, красив и хорошо пел. Не добившись в Ярославле успеха, Василий отправился в Петербург и стал певчим в хоре графа Разумовского. Пользуясь особым вниманием дам, он быстро продвинулся и стал у Разумовского кем-то вроде затейника — шоумена.

Впоследствии Разумовский почему-то отослал Василия в Лондон, в русское посольство. Это «почему-то» объяснялось тем, что Россия давно уже подумывала о том, как бы омыть русские сапоги в Индийском океане. Для этого посольство пыталось подослать лазутчиков в Ост-Индскую компанию и разведать об Индии побольше. Ост-Индская компания, между тем, действовала замкнуто и чужаков к себе не допускала. Василий Лебедев приехал и сразу же очаровал ост-индских дам. Потребовалось некоторое время, но Василий все же был приглашен в компанию уже в качестве служащего с функцией затейника. Англичанам в Индии жилось скучновато.

Лебедев получил секретные инструкции у нашего посольства и отбыл на место службы. В Петербурге стали ждать с нетерпением вестей от лазутчика. Но Василий вдруг повел себя странно и несуразно. Он до беспамятства влюбился в Индию, в ее музыку и танцы. Он на собственные деньги организовал театр, где, к ужасу англичан, туземцы разыгрывали пьесы Шекспира, а новый служащий братался с населением и, в конце концов, скандально женился на туземке. Ост-Индская компания была разочарована. Разочарованы были и в Петербурге. От несуразного лазутчика, вместо сведений о торговом обороте англичан и количестве судов на рейде, поступил черновик русско-санскритского словаря и ноты с какими-то дикарскими напевами. Британия была оскорблена, а Россия возмущена.

Лебедева быстренько выперли из Индии. Он тут же был препровожден в Петербург, посажен, было, в Петропавловку, но по причине слабоумия и безвредности прощен и умер в нищете и забвении где-то на Голодае. Там он бредил в беспамятстве «далекой Индией чудес». Все было в этой истории: и экзотика, и любовь, и российский характер с его неизбывной тоской о прекрасном. Не было только денег и благословения начальства.

— Вот в том-то и дело! — кричал Трунин. — Будет и благословение, и деньги!

Он, оказывается, уже побывал в индийском посольстве и получил «добро». Как раз в это время мы крепили дружбу с Индией.

Через неделю я получил приглашение от индийского посольства с предложением посетить и т. д.

До Калькутты лететь долго и всю дорогу мы прорабатывали с Труниным фантасмагорические планы, касательно исторического сериала и его реализации.