Алексей Иванов - Аллергия на «Магические Грибы»

— Ох, Шинейд, ну и зачем мне это. И здесь в Ирландии через пять лет работы, человек натурализуется и получает европейский паспорт. Разве это плохо?

— Ты, видимо, Александр не владеешь информацией. Если ты вдруг, заболеешь на пару недель, и будешь получать деньги по больничному листу, или Падди на месяц закроет ферму, и ты будешь получать социальное пособие, то не видать тебе гражданства.

— Ерунда, какой в этом криминал? — сомневаюсь, и впрочем, уже опасаюсь я.

— Один молодой человек, тоже из России, работал восемь лет на стройке, потом пошёл учиться в колледж, чтобы получить образование. На тот момент его заявление на натурализацию уже пролежало тридцать месяцев в очереди на рассмотрение. Поступив в колледж, он стал получать денежный грант, и что ты думаешь? Ему тут же отказали в гражданстве! Ты представляешь?

— Почему, в чём его вина? — недоумеваю я.

— А в том и вина, что получал пособие, пока учился. Это называется: не способен поддерживать сам себя.

— Да это безобразие! Он учится для того, чтобы работать, чтобы приносить пользу стране выплачивая налоги, разве это преступно?

— В том то и дело, что нет! О чём я тебе и втолковываю.

— А что с ним случилось потом?

— Теперь он уже отучился, работает, он в этой стране уже двенадцать лет, и теперь скоро он будет снова подавать заявление на натурализацию.

— А чего же он ждёт, если он тут УЖЕ ДВЕНАДЦАТЬ ЛЕТ?

— Очень, просто, Александр, очень просто, у него должно быть три года, с момента как он перестал получать то пособие. И, не дай Бог ему заболеть, и получать деньги по больничному — три года нужно будет отсчитывать снова!

— Да брось ты, этого не может быть! Это какая‑то путаница!

— Ох, Александр, эта путаница называется «защита местного рынка рабочей силы», «защита бюджета от хитрецов, пытающихся его «подоить»». Беги отсюда, Александр, сам беги, пока Падди не выкинул тебя с работы.

Боже! Только бы не заболеть, и не свалиться совсем. Я боюсь подумать, что может случиться, если я не смогу зарабатывать деньги и отправлять их домой. Что может случиться, если в местной больнице вычистят мои карманы, так что я ещё останусь должен?

Какое счастье, что у меня здоровые зубы. Падди, случайно, меня не по зубам выбирал, как выбирали себе рабов американские рабовладельцы? Какое счастье, что у меня только 32 зуба, а не двадцать пять тысяч, как у улитки, каково их все лечить? Внутри меня горит огонь. Горит моя язва. Горит моя душа. Я сжигаю сам себя, и нет такой силы во мне, чтобы справится с этим пожаром.

— Александр, послушай мой совет, езжай в Канаду, — не успокаивается Шинейд. — Ты пойми, что Ирландия в течение двух столетий рождала эмигрантов, и потому тут ничего не приспособлено, для того, чтобы иммигрантов принимать. В Канаде, ты будешь равный среди равных, так как это страна эмигрантов. Пополнение населения за счёт притока иммигрантов, это национальная политика той страны. Политика Ирландии, как раз, наоборот. Иммигранты не нужны Ирландии.

— Ну, подожди, нам дали разрешения на работу. То есть, нас пригласили сюда и гарантировали нашу занятость, — не соглашаюсь я с Шинейд.

— Это было временно. И вообще, вас русских не любят. Причём не любят во всём мире! Вот, китайцев, если самих не любят, то, по крайней мере, их терпят, они же в каждом городке снабжают людей своей едой. Нас ирландцев, тоже, в принципе, везде любят, потому что нас много в каждом государстве. Только взгляни, с каким размахом отмечается день Святого Патрика в других странах мира, особенно в Америке.

— Но почему нас русских не любят, с чего ты взяла? — совершенно запутан я.

— А очень просто, Александр, очень просто. Я люблю историю, читаю много исторических книг. И из большинства книг видно, что во второй мировой войне победили американцы, а про русских умалчивают. Мои родственники в Америке, вообще считают, что в той войне русские воевали на стороне Гитлеровской Германии. В любой книжке ты увидишь первых американцев на Луне, но нигде не сказано про вашего Гагарина и других первооткрывателей космоса. Теперь, видишь, как вас не любят? Короче, езжай в Канаду, иначе ты всегда будешь здесь чужим. Ты здесь всегда будешь человеком второго сорта.

— Зачем ты говоришь мне это, Шинейд? Когда‑нибудь я уеду домой и забуду всё это, как страшный сон.

— Я знаю, что говорю, Александр, если ты прожил пять лет, то проживёшь ещё пять. Если прожил десять, то незаметно проживёшь ещё десять. У меня у самой брат в Америке, сестра в Англии, и ещё пара кузенов в Австралии и в Новой Зеландии. Все уехали на пару лет, а не возвращаются уже в течение пятнадцати лет! Я знаю жизнь, Александр. Ты попросишь жильё в районной администрации, и тебе откажут, потому что у тебя есть право только на работу в этой стране. Ты захочешь пойти учиться, и тебе предложат платить пятнадцать тысяч в год, потому что ты не являешься гражданином Евросоюза. Пятнадцать тысяч евро в год, у тебя есть такие деньги? Ты попросишь в банке кредитную карточку, и тебе откажут, потому что ты перелётная птица. Послушай меня, езжай в Канаду…

— Ну что ты заладила, Канада, Канада. Хорошо, пускай там лучше, но ностальгия моя не закончится, а только усугубится!

— Что это такое ностальгия?

— Тоска по родине.

— А–а-а, хоумсикнесс? Понятно.

— Вот–вот, именно, болен тоской по дому, как это пугающе правильно звучит по–английски, хоумсикнесс. Грубо говоря, я болен. Точно, ностальгия, это болезнь.

— Ты её не вылечишь, Александр. Потому что это твоя болезнь не тоска по дому, а тоска по твоей молодости, которую, вот уж точно, никогда не вернёшь.

— Нет, нет, Шинейд, я скучаю по родному дому!

— Александр, по какому дому? Ты сам запутался, у тебя нет своего дома в России! Ты забыл это? Тебе некуда возвращаться! Тебе нужна перемена места, езжай в Канаду, Александр!

— Как‑то неуверенно звучат твои слова, — обращаюсь я к Шинейд, которая подбирает слова, видимо, отсеивая что‑то ненужное, — ты что‑то недоговариваешь, Шинейд!

— Да, Александр, да ты прав, я думаю вот о чём, я думаю, что ностальгия она как аллергия. Ты не вылечишь её лекарствами, как можно вылечить грипп или мигрень. Когда есть аллерген, то есть и аллергия, нет аллергена, нет и аллергии. Если ты уедешь в другую страну, аллергия на заграницу не исчезнет, тебе нужно возвращаться домой, Александр.

— Ты уверена, что это поможет?

— Это не просто поможет, эта гарантия того, что ты будешь здоров! Представь себе, что сюда приедут твои дети, потом ты состаришься, и, умирая, ты будешь завещать детям, чтобы они похоронили тебя в земле предков, там, где лежат твои родители. Поверь мне, это будет так. В конечном итоге, ты вернёшься на родину, но поедешь туда в цинковом гробу. То же самое ожидает твоих детей. Ты обрекаешь свою семью на самообман.