Николай Надеждин - Марлен Дитрих

Его голливудская карьера явно не задалась. Несколько снятых в Америке фильмов с участием Габена — «Буксиры», «Лунный прилив», «Самозванец» — остались практически незамеченными. Единственный фильм, в котором Габен играл вместе с Дитрих, — уже послевоенная картина 1946 года «Мартен Руманьяк» тоже провалилась.

С Габеном.

Роман Габена и Дитрих проходил на глазах Ремарка. По сути, она поддерживала отношения с обоими, недоумевая, что так расстраивает Эриха и почему так злится Жан. Два соперника, два очень разных человека избегали друг друга. Их объединяла лишь любовь к Марлен… В это трудно поверить, но она любила сразу обоих! Ремарка чуть меньше, Габена больше. Но даже мысли не допускала прогнать одного из них.

Страдали оба, но в большей степени Ремарк. Мучающийся от многих застарелых комплексов, сильно пьющий, рефлексирующий писатель находился на грани нервного срыва. Он уезжал в Нью-Йорк, чтобы не видеть счастье Марлен, и… возвращался. Дитрих писала ему нежные, полные любви письма. Ремарк приезжал и обнаруживал в её доме Габена.

А Габен вёл себя, как французский крестьянин. Он был невозмутим, молчалив и сдержан в проявлении чувств. Ремарк крайне удивился, узнав, что Габен поколачивает Марлен. Однажды он увидел синяк на лице Дитрих. И, как оказалось, она этим побоям не придавала ни малейшего значения. Более того, она на несколько месяцев превратилась в заботливую домохозяйку и даже выгнала с кухни служанку, заняв её место у плиты. Она собственноручно готовила Габену его любимые блюда. Она — любила…

В 1943 году Жан Габен заявил, что записался в «Сражающуюся Францию» генерала де Голля. И что уезжает в Северную Африку, чтобы воевать с немцами в составе французских войск.

— Когда? — спросила помертвевшая Марлен.

— Прямо сейчас, — ответил Габен.

Кадр из фильма «Мартен Руманьяк». 1946 год.

Очень много слухов бродило вокруг отношений Эрнеста Хемингуэя и Марлен Дитрих. Но вопреки ожиданиям и догадкам их отношения носили платонический характер (во всяком случае, нет ни одного свидетельства обратного).

Как это ни странно, но Ремарк больше ревновал Марлен к Хемингуэю, чем к Габену. Последнего немецкий писатель считал личностью слишком прямолинейной и даже примитивной, принимая экранный образ актёра за его истинный характер. На самом деле Габен оказался сложнее и выше того гипотетического крестьянина, которого играл практически во всех своих фильмах. Но Хемингуэй являлся коллегой Ремарка по перу. Они были соперниками в профессии (хотя в высокой литературе, если разобраться, соперничества не бывает). Они любили (как полагал несчастный Ремарк) одну женщину — Марлен.

На самом деле Хемингуэй и Дитрих оставались всего лишь хорошими друзьями. Оба любили выпить и не отказывали себе в удовольствии «промочить горло» на совместной вечеринке. Оба хорошо знали современную литературу (еще бы!). Оба ценили в людях острый ум и независимость. Так что их сближение предопределила сама судьба.

Узнав о том, что Габен в пылу скандала позволяет себе распускать руки, Хемингуэй напрямую предложил Марлен «набить этому французу морду». Но Дитрих замахала руками — мол, что ты, Эрни, как можно!

Тогда Хем хитро прищурился и сказал:

— Тогда я кое-что тебе покажу, Марлен.

И научил Дитрих парочке боксёрских приёмов, главный из которых можно назвать очень просто — «внезапный удар в челюсть».

С Хемингуэем.

Эта история сразу разнеслась по Голливуду в виде забавного слуха. И вроде бы получила подтверждение нечаянных свидетелей происшествия.

Однажды Жан Габен дал волю чувствам и устроил Дитрих грандиозный скандал. Услышав в ответ на грязное французское ругательство не менее витиеватое ругательство по-немецки, Габен пришёл в неописуемое бешенство и наотмашь ударил Марлен. Женщина отлетела в угол кухни, обрушив на себя стопу тарелок. Затем поднялась и надвинулась на Габена. Тот от неожиданности попятился. В потемневших глазах актрисы он не увидел для себя ничего хорошего. А потом Марлен ударила Габена.

Крепкий коренастый человек упал на спину. И не просто упал — пролетел всю кухню и с печальным грохотом ударился о дверцу холодильника. Его взор померк. Потолок пришёл в движение и поплыл. Габен издал слабый звук внезапно сдувшейся автомобильной шины.

Марлен воспользовалась уроками Хемингуэя и провела классический апперкот. Ей помог изящный медный пестик, упавший на пол вместе с посудой, которую она задела во время падения…

Было всё именно так или несколько иначе — значения не имеет. Главное, Марлен не давала спуску никому и могла за себя постоять. Её никто никогда не бил — это мог позволить себе только Габен. Вряд ли какая-нибудь женщина поднимала руку на самого Габена. Но Дитрих смогла.

Спустя несколько дней актёр уехал на войну. Их любовь не выдержала испытания.

Сцена из фильма «Дестри снова в седле». 1939 год.

26 августа 1944 года к мэрии Парижа стекалась огромная толпа людей. Все ждали появления генерала де Голля, который должен был поприветствовать бойцов Сопротивления. Свидетелями этого грандиозного события стали репортёры всех западных газет и множество кинодокументалистов. Один из них заснял поразительную и очень трогательную сцену.

На площадь въехал танк, на его броне среди прочих солдат восседал запылённый, невероятно грязный человек. Это был любимец французской публики Жан Габен, прошедший через горнило Нормандской операции и много раз рисковавший жизнью.

Камера тут же стала следить за актёром. Неожиданно из толпы выбежала женщина и бросилась на шею Габена. Кинооператор опешил. Перед ним была… Марлен Дитрих!

Габен обнял возлюбленную, затем отстранил и, насупив брови, задал самый «уместный» в данном случае вопрос:

— Какого чёрта ты здесь делаешь?

Несколько волшебных дней в Париже. Взволнованный рассказ Дитрих о конференции глав государств антигитлеровской коалиции в Тегеране, где она побывала в конце 1943 года. Горячие признания Габена, снова и снова (в который уж раз) предлагавшего Марлен развестись с Зибером и выйти замуж за него. Печальная улыбка Дитрих, которая была красноречивее любых слов.