Роберт Лейси - Княгиня грез. История голливудской актрисы, взошедшей на трон

— У меня панический страх перед телефонами, и я, по возможности, стараюсь избегать их. Будучи маленькой девочкой, я обычно спасалась бегством, чтобы только не поднимать трубку.

— У вас есть какие-нибудь странности?

— Терпеть не могу водить машину. Водитель из меня аховый. Наверно, именно поэтому я не люблю сидеть за рулем.

— Почему вы не пьете во время работы?

— Обычно я очень быстро набираю вес, поэтому воздерживаюсь от вина на протяжении всей недели.

— Как, по-вашему, может ли актер стать хорошим мужем?

— Нет. Но, с другой стороны, как мне кажется, любой мужчина, а не только актер, вряд ли способен стать хорошим мужем.

— Вы бы решились оставить карьеру ради создания семьи?

— Не знаю. Мне бы хотелось сниматься и дальше. Так что придется подождать и со временем сделать выбор.

Журнал «Тайм» расщедрился на высшую похвалу. «Грейс Келли. Кавалеры предпочитают дам», — гласил заголовок через всю обложку номера за 31 января 1955 года под роскошной фотографией актрисы. Журнал весьма проницательно подметил черты, составляющие «изюминку» ее привлекательности: «Она зажигает в вас вполне оправданную страсть», — а кроме того, исправил распространенное заблуждение о ее происхождении из богатой филадельфийской семьи: «Она не из простых, но и не дебютантка». Эта статья превозносила Грейс едва ли не до небес. И только у семейства Келли не нашлось для дочери доброго слова. «Мы надеялись, что она в конце концов бросит эту затею», — высказалась Ма Келли об актерской карьере дочери. «Эти киношники, — вторил ей отец, — пустые прожигатели жизни». «Скажу честно, я не одобряю тех хлюпиков, с которыми она там якшается, — заметил Келл, имея в виду, разумеется, Олега Кассини. — Уж лучше бы ей познакомиться с кем-то более спортивным. Но она совершенно не прислушивается к моему мнению».

Келл сам не ведал, что попал в самую точку. Грейс больше не желала слышать о том, как это бывало в прежние времена, что она-де одна из Келли и этим все сказано. Живя самостоятельно, будучи хозяйкой собственной судьбы, Грейс могла позволить себе не обращать внимания на злопыхательные выпады с Генри-авеню, ведь ей предстояли куда более серьезные битвы. «На прошлой неделе, — сообщал «Тайм», — эмгеэмовский босс Дор Шэри вызвал Грейс в Голливуд, чтобы предложить ей новую роль. После двухдневных переговоров Грейс все еще не приняла окончательного решения. Она подождет, спокойно заявила актриса, пока ей не предоставят целиком весь сценарий».

Прошло около полугода с тех пор, как она снялась в последнем фильме, и терпение ее работодателей стало постепенно иссякать. Дор Шэри совсем недавно занял в МГМ кресло заведующего постановочной частью, сменив на этом посту знаменитого Луиса Майера. Продюсеры постоянно приходили к нему с новыми идеями, которые, по их мнению, прекрасно подходили для Грейс, и Шэри оказался в глупейшем положении, так как у него никак не получалось заручиться согласием самого дорогого сокровища студии. Ситуация особенно обострилась, когда встал вопрос об очередной выдаче Грейс «напрокат» студии-конкуренту. В начале 1955 года в Голливуде только и говорили о новом проекте студии «Уорнер Бразерс» — фильме под названием «Гигант». Предполагалось, что режиссером картины будет Роджер Стивенс, а главную роль в ней сыграет Джейм Дин. МГМ уже дало согласие «отпустить» сниматься в роли главной героини Элизабет Тейлор. Однако актриса еще только приходила в себя после кесарева сечения (именно так появился на свет ее второй сын), и поэтому до конца не было ясно, поправится ли она к началу съемок, к которым предполагалось приступить в апреле. Грейс, по мнению Джорджа Стивенса, была бы лучшей заменой, да и самой актрисе хотелось бы сыграть эту роль. «Вполне уместно предположить, — размышлял Сидни Скольски в своей колонке от 28 февраля 1955 года, — что Грейс Келли специально тянет с ответом МГМ, потому что надеется, что ей разрешат сниматься у Джорджа Стивенса в «Гиганте». Луэлла Парсонс задала этот вопрос в лоб Дору Шэри и тотчас нарвалась на резкую отповедь. «Мы не собираемся отдавать мисс Келли для съемок «Гиганта» и любой другой картины, — твердо заявил заведующий постановочной частью. — Вскоре мисс Келли возобновит свое сотрудничество с киностудией. Мы уже дали согласие на участие в фильме Элизабет Тейлор, и этим все сказано. По нашему мнению, мисс Келли кое-чем нам весьма обязана. Ведь именно мы дали ей шанс… Все новые предложения стали поступать к ней только после «Могамбо». Она подписала контракт, а снялась у нас всего в двух картинах».

А вот какие сценарии МГМ в тот момент пытался подсунуть Грейс: «Джереми Родок» — вестерн со Спенсером Трейси в главной роли — и «Кое-что ценное» — экранизация романа о восстании племени мау-мау в Кении. Оба сценария были не так уж откровенно плохи, но Грейс хотелось чего-то особенного. Келли имели привычку добиваться только самого лучшего. Грейс не желала, чтобы ее кто-то подталкивал сзади, преследуя чуждые ей цели; и хотя она все еще пыталась справиться с этой проблемой в своей личной жизни, ей было прекрасно известно, как постоять за себя в профессиональных вопросах. «Я не собираюсь, чтобы из моего лица делали оформление к картине, — заявила она и в ее голосе слышались сердитые нотки. — Если кому-то придет в голову использовать меня в качестве декорации, я выскажу все, что думаю по этому поводу». Грейс была готова признать, что и «Джереми Родок», и «Кое-что ценное» имели свои достоинства, однако она уже твердо для себя решила, объявила актриса в одном из интервью 1955 года, что ни тот ни другой лично ей не подходит.

Возможно, все было бы иначе, живи Грейс в Голливуде или объяви она о своем окончательном решении после честного и серьезного разговора с самим Дором Шэри. Однако Грейс гордо предпочитала оставаться в Нью-Йорке, где она занималась обустройством своей новой квартиры, а заодно походя отпускала нелицеприятные замечания насчет вкуса, вернее отсутствия такового, у МГМ — причем не где-нибудь, а в тех своих интервью, в которых расхваливала картины Хичкока или Перлберга и Ситона для «Парамаунта». После скандала с родителями из-за Кассини в Грейс появилась несвойственная ей ранее резкость. Более того, ее уважение к МГМ отнюдь не возросло после того, как над Бродвеем замаячила пышногрудая красотка в зеленом платье, рекламировавшая ее картину «Зеленое пламя». «В фильме даже нет такого платья», — презрительно заметила Грейс. В МГМ не замедлили отплатить актрисе той же монетой. 26 февраля 1955 года «Loew Incorporated» (компания-основательница МГМ) известила Грейс телеграммой, что ей вменяется в обязанность явиться лично в кабинет к Сэму Цимбалисту Младшему (продюсеру фильма «Джереми Родок»), что располагался в штаб-квартире МГМ в Калвер-Сити. Когда же звезда в урочный час не появилась там, где ей требовалось быть, последовала еще одна телеграмма. В первых числах марта 1955 года «Loew» уведомила Грейс, что действие ее контракта с МГМ временно приостановлено. Ей больше не будет выплачиваться жалование, а кроме того, любая ее попытка сняться в фильме где бы то ни было в мире повлечет за собой судебный иск. Грейс явно не ожидала такого поворота событий. Она была «ошарашена и рассержена», как признавалась она, однако вид у нее при этом был далеко не подавленный. «Боюсь, — добавила она, — что мне придется повременить с обустройством моей новой квартиры». Десятью годами раньше приостановка контракта означала бы для актрисы едва ли не катастрофу. Десять лет спустя подобный казус вообще не мог бы возникнуть, поскольку ее разногласия с МГМ имели место в те годы, когда система контрактов дряхлела и приходила в упадок. Карьера Грейс, основанная на самостоятельных творческих исканиях и независимом сотрудничестве с разными режиссерами (Хичкок — для одной картины, Перлберг и Ситон — для другой), стала прообразом нового Голливуда, свободного от оков киностудий. Последние остались лишь в роли банкиров, соревнующихся за привлечение в свою копилку знаменитостей. В этой новой системе агенты являются брокерами, а звезды экрана — они-то и правят бал — подлинными королями. В марте 1955 года Грейс была не кем иным, как звездой. В МГМ были сильнее заинтересованы в ней, нежели она в них. Внезапный переполох, вызовы «на ковер» и докладные записки в Калвер-Сити говорят лишь о том, с каким опозданием студия осознала сей очевидный факт. В результате вполне понятное расхождение во взглядах, которое можно было безболезненно разрешить, вышло из-под контроля. Студиям было не впервые приструнивать «звезд» за их сумасбродные выходки: за лень, за опоздание на съемки, неуживчивость. Однако никто не мог обвинить в этих прегрешениях Грейс. Ее ответственность и удивительная работоспособность вошли в поговорку. И разногласия, в сущности, возникли потому, что Грейс относилась к своей профессии куда серьезнее, чем МГМ.