Джордж Мейр - Лайза Миннелли. История жизни

И тем не менее Джуди продолжала работать — съемки картины «Родилась звезда» шли полным ходом. Напомним, что это был ремейк ленты 1937 года. В ней рассказывается о судьбе актера, который женился на молодой актрисе, мечтающей о карьере в Голливуде. Оригинальный фильм был снят по сценарию 1932 года, озаглавленному «Какой ценой Голливуд?», и повествует о супругах-актерах, причем в то время как карьера мужа явно идет под уклон, жена, наоборот, находится на подступах к успеху, что в свою очередь приводит к их взаимному отчуждению и профессиональной зависти. В версии 1954 года партнером Джуди по фильму стал Джеймс Мэнсон, а режиссером картины — Джордж Кьюкор. Сценарий, написанный Моссом Хартом, базировался на версии 1937 года, вышедшей из-под пера Дорота Паркер. Хартовская версия была задумана как мюзикл с песнями Гарольда Арлена и Айры Гершвина, что для Джуди, конечно же, являлось большим плюсом.

Картина «Родилась звезда» задумывалась как попытка доказать, что Джуди способна блистать и без участия МГМ. Однако съемки и связанное с ними напряжение привели к тому, что она снова взялась за старое, начала опаздывать, отказывалась выходить из гримерной или же прямо на площадке показывала характер. Но даже несмотря на все это Джек Уорнер с удовольствием просматривал отснятый материал и потирал руки, заранее предвкушая, что картина наверняка побьет все рекорды кассовых сборов.

Тем временем в союзе Джуди и Сида наметилась трещина. Джуди рассказывала: «Мы с Сидом с самого начала не сказать, чтобы были счастливы. Не знаю почему. Право, не знаю. Ведь для меня существовала лишь работа, работа, работа, и мне было не до Сида. Он же вечно метался из одного треста в другое, организовывая мои концерты».

Несмотря на все разлуки, разъезды, аборты, тяжбы и свары, Сид и Джуди протянули вместе одиннадцать лет. Их отношения продолжались в основном благодаря тому, что Сид большую часть времени отсутствовал, и всякий раз Лайза делала все возможное, чтобы облегчить существование матери: она заботилась о ней, когда та болела, словно из них двоих именно Джуди была ребенком, брала на себя обязанности по дому, давала распоряжения прислуге и делала покупки.

Однажды Люфт, вернувшись домой, застал дом пустым — за исключением слуг, которые только разводили руками, здесь не было ни души и никаких намеков на то, что, собственно, произошло. Не на шутку испугавшись, Сид обзвонил всех своих знакомых, однако никто не знал, куда подевалась Джуди вместе с детьми. Проведя бессонную ночь, Сид получил известие, что Джуди подала на развод; однако вскоре она передумала и вместе с детьми вернулась домой.

Джуди поведала небезызвестной тогда Ауэлле Парсонс историю, несколько отличную от той, что рассказывал Сид и слуги: «Между нами не было ни единой ссоры. Я отсутствовала ровно восемь часов. Просто между нами произошло дурацкое недоразумение. Я вообразила нечто такое, чего не было в самом деле. Мы с Сидом любим друг друга, и, как мне кажется, мы еще ни разу так не радовались встрече, как тогда».

Тем временем работа Винсенте «Американец в Париже» удостоилась восьми номинаций на награду Академии, в том числе и за лучшую режиссерскую работу. И хотя в конечном итоге лично Миннелли не удостоился Оскара, он испытывал глубочайшее удовлетворение от того, что его детище признали лучшим фильмом 1951 года и соответственно вручили «Оскара». В 1953 году Винсенте решил вторично испытать судьбу, увлекшись Жоржет Маньяни, чья сестра Кристиана Мартель, обладательница титула Мисс Вселенная, работала по контракту в студии «Юниверсал». 16 февраля 1954 года Винсенте и Жоржет поженились, и в апреле 1955-го у них родилась дочь Кристиана Нина Миннелли, или, как ее еще называли, «Тина-Нина». Девятилетняя Лайза, которой теперь пришлось делить отцовскую любовь с единокровной сестрицей, терпеть не могла Жоржет и Тину-Нину, однако не решалась демонстрировать свои истинные чувства в присутствии отца.

Вот что вспоминала Жоржет: «Я пыталась относиться к Лайзе, как если бы она была моей собственной дочерью. Когда рядом находился отец, она изображала из себя паиньку, но стоило ему выйти за дверь, как она начинала говорить мне всякие гадости. Признаюсь, я была не худышка, поэтому Лайза обычно окидывала меня оценивающим взглядом и заявляла: «А ты, в общем, не такая уж толстая, как о тебе говорят». Она всем нутром ненавидела меня».

Лайза здорово злилась из-за того, что отец посмел обзавестись еще одной дочерью. По мнению девочки, это сильно отличалось оттого, что ее собственная мать родила еще одного ребенка, ведь мама, если на то пошло, женщина, а кроме того, нуждается в заботе и внимании. В ее глазах то были отношения совершенно иного рода, нежели между ней и отцом, которого она любила всей душой, и он для нее являлся самый главным, первым и единственным мужчиной на свете.

По словам Жоржет, когда Лайза жила у них, она отказывалась обедать вместе со всеми, поскольку не желала делить своего возлюбленного папочку с такими самозванками, как Жоржет и Тина-Нина. Лайза настояла на том, чтобы еду подавали ей в спальню. Вот так Жоржет описывает последствия этого требования: «Комната Лайзы была отделана в белом цвете, а сама Лайза нарочно все ела руками. По окончании еды на обоях оставались жирные пятна, покрывало насквозь пропитывалось кетчупом, и в довершение — все, что только можно, перемазывалось шоколадом. Уверена, что все это она делала нарочно».

По мнению Жоржет, девятилетняя Лайза устраивала все эти пакости специально для того, чтобы привлечь к себе внимание отца и на какое-то время безраздельно завладеть папочкой. «Винсенте вечно относился к ней как к звезде. Он воспринимал ее как звезду, потому что она и в самом деле была ужасно талантлива. Он отдавал ей все, что имел, все, чем был богат. Однако, если он не мог ей чего-то дать, Лайза начинала капризничать и вопила как резаная. Как мне кажется, чаще всего она играла на публику».

Позднее Миннелли с семьей на время переехал во Францию, на родину Жоржет, с тем чтобы приступить к съемкам фильма «Жажда жизни» о судьбе Винсента Ван-Гога, а по окончании работы вернулся в Америку. Через полтора года он снова вернулся во Францию, чтобы снять «Жижи», однако в какой-то момент между этими двумя приездами в Европу отношения между ним и женой начали портиться. Собственно говоря, Миннелли — и в этом действительно есть нечто роковое — почти буквально повторил слова Джуди, сказанные о Сиде и Лорне: «Наша двухлетняя дочь (Тина), пожалуй, самое светлое, что было во всей нашей совместной жизни».

Миннелли снова вернулся в Штаты, однако Жоржет предпочла остаться во Франции, где предалась размышлениям, что же ей делать дальше. Через несколько месяцев она вернулась в Америку, чтобы забрать к себе Тину и переехать в Нью-Йорк. Ни для кого не стало особым сюрпризом, что Лайза и Тина-Нина на всю жизнь превратились в непримиримых соперниц в борьбе за отцовскую любовь.