Винсент Буглиози - Helter Skelter: Правда о Чарли Мэнсоне

Мэнсон также сказал МакНилу, что “провел в исправительных учреждениях столько времени, что так и не успел выяснить подлинного смысла “настоящей жизни на свободе, безо всяких решеток”. Он говорит, что теперь, когда у него появилась жена и он сам вскоре станет отцом, для него стало крайне важно оставаться на свободе, с женой. Он говорит, жена — единственный человек в его жизни, который ему небезразличен”.

Далее доктор МакНил заключает: “Очевидно, что личность его крайне нестабильна и что влияние окружающей среды на обследуемого было отрицательным на протяжении всей его жизни… По моему мнению, юноша лишь с небольшой долей риска может быть освобожден условно; с другой стороны, девять лет в местах заключения, очевидно, принесли ему мало пользы, кроме изъятия из привычного окружения. С женой и вероятным отцовством в качестве стимула он, возможно, сумеет выправиться. Таким образом, в данном случае я рекомендовал бы, со всем уважением к суду, рассмотреть возможность условного освобождения подсудимого — при обязательном и тщательном наблюдении”. Приняв рекомендацию, 7 ноября 1955 года суд приговорил Мэнсона к пяти годам условно.

Оставалось лишь обвинение в угоне автомобиля, найденного во Флориде. Шансы Мэнсона на условный срок были весьма высоки, но он исчез, не дожидаясь слушания, и был объявлен в розыск. 14 марта 1956 года Чарльз был арестован в Индианаполисе и возвращен в Лос-Анджелес. Условное наказание превратилось в реальное, и Мэнсона приговорили к трем годам лишения свободы — в тюрьме “Терминал Айленд”, в Сан-Педро, Калифорния. К моменту рождения Чарльза Мэнсона-младшего Мэн-сон-старший вновь оказался за решеткой.

“Этот заключенный, вне всякого сомнения, вскоре окажется вовлечен в серьезные неприятности, — написал офицер, курировавший Мэнсона. — Он молод, невысок ростом, имеет схожие с детскими черты лица и совершенно не способен контролировать себя…”

Пройдя новую серию всевозможных тестов, Мэнсон показал средние результаты во всех категориях за исключением “значения слов”, где добился высшей оценки. Его IQ составил уже 121 пункт. Когда дело дошло до приписки к рабочему месту, Мэнсон проявил изрядную долю трезвой самооценки, попросив “дать ему работу в небольшом помещении с не слишком большим количеством других работников. Он заявил, что, находясь в толпе, имеет склонность к нервным срывам и нарушениям дисциплины…”

Розали переехала к его матери, уже жившей в Лос-Анджелесе, и на протяжении первого года заключения Мэнсона в “Терминал Айленд” навещала его каждую неделю; мать делала это немногим реже. “Рабочие навыки и отношение к персоналу тюрьмы варьируются у Мэнсона от хороших до удовлетворительных,

— отмечает “рапорт об исправлении", составленный в марте 1957 года. — Тем не менее по мере приближения даты слушания о досрочном освобождении, оценка его работы подпрыгнула с отметки "хорошо" до отметки "отлично", что говорит о его способности при желании добиваться успеха в отношении приспособления к режиму”.

Слушание было назначено на 22 апреля. В марте визиты жены прекратились. От матери Мэнсон узнал, что Розали живет теперь с другим мужчиной. В начале апреля Чарльза перевели в блок береговой охраны, с минимальными средствами изоляции.

10 апреля одетого в гражданское Мэнсона застали на парковочной площадке блока при попытке соединить провода зажигания одной из машин. Обвиненный в попытке побега, Мэнсон признал себя виновным и получил пять лишних лет условного заключения в конце нынешнего срока. 22 апреля его просьба об освобождении была отклонена.

Вскоре после этого Розали подала на развод и в 1958 году перестала быть женой Чарльза Мэнсона. Она получила право на опеку над Чарльзом Мэнсоном-младшим, вновь вышла замуж и с тех пор не имела никаких контактов ни с самим Мэнсоном, ни с его матерью.

Ежегодный рапорт (апрель 1958 года): результаты работы “разнятся от случая к случаю”, поведение продолжает оставаться “неустойчивым”. Рапорт отмечает, что всякий, кто подходит к Мэнсону “потрепаться”, вскоре отворачивается, получив отпор. “Так, он был избран из числа других претендентов для посещения текущих семинаров по методике Дейла Карнеги, поскольку работники тюрьмы посчитали, что данный курс может оказаться эффективен в его случае, а Мэнсон выказывал страстное желание посещать его. Посетив несколько занятий и, очевидно, весьма преуспев в них, он тем не менее бросил курсы в порыве раздражения и с тех пор не принимает участие в образовательных программах”.

Рапорт говорит о Мэнсоне как о “почти классическом примере заключенного, проведшего немало времени в местах лишения свободы… Его случай крайне сложен, и с какой-либо долей уверенности определить будущий уровень его адаптации попросту невозможно”.

Он вышел на свободу 30 сентября 1958 года с еще пятью годами условного заключения.

К ноябрю Мэнсон нашел себе новое занятие: сутенерство. Его наставником стал некто +Фрэнк Питерс, бармен из Малибу, у которого Чарльз остановился.

Мэнсон и не подозревал, что находится под пристальным вниманием ФБР с того самого момента, как он вышел из тюремных ворот. Федеральные агенты, разыскивавшие некогда жившую у Питерса девушку-беглянку, поведали наблюдавшему за Мэнсоном офицеру о том, что “лучший товар” Чарльза представляла собой шестнадцатилетняя Джуди, которую тот самолично “втянул в бизнес”; дополнительные средства ему доставались от Толстушки Фло, непривлекательной девицы из Пасадены, жившей с хорошо обеспеченными родителями.

Офицер пригласил Мэнсона на собеседование. Тот отрицал, что занимается сутенерством; сказал, что больше не живет у Питерса; обещал больше не встречаться с Джуди, но заявил, что желал бы продолжить свои отношения с Фло, “ради денег и секса”. В конце концов, заявил Мэнсон, “я слишком долго не бывал на воле”. После беседы с ним офицер написал в рапорте: “Условное освобождение крайне мало повлияло на Мэнсона, и мне представляется, что уже в скором будущем его ждут дальнейшие неприятности”.

1 мая 1959 года Мэнсон был арестован при попытке расплатиться поддельным чеком Государственной казны США (на сумму в 37 долларов 50 центов) в “Ральфзе”, лос-анджелесском супермаркете. По словам задержавших его офицеров, Мэнсон заявил им, что выкрал чек из чужого почтового ящика. Еще два федеральных правонарушения.

ДПЛА препоручил Мэнсона агентам секретной службы для допроса, вслед за чем произошел досадный инцидент. “К несчастью, — гласит рапорт, — чек был утрачен агентами; они считают, что подозреваемый поднял его со стола и проглотил, едва они на мгновение повернулись к нему спиной”. Впрочем, обвинения были уже предъявлены.