Винсент Буглиози - Helter Skelter: Правда о Чарли Мэнсоне

Бак Комптон, первый заместитель окружного прокурора, позвонил мне, чтобы сообщить, что шефом полиции Дэвисом назначена пресс-конференция ровно на два часа дня. Мы с Аароном должны были прибыть в его офис в 13:30. “Бак, еще слишком рано! — сказал я ему. — У нас недостаточно улик, чтобы передать дело Мэнсона в суд, не говоря уже о вынесении окончательного приговора. Что до Кренвинкль и Касабьян, то мы ни за что не поймаем их, если сегодня газетчики раструбят всю историю. Может, нам удастся убедить Дэвиса подождать?” Бак обещал попробовать.

По меньшей мере частично моя озабоченность была напрасна. Патрицию Кренвинкль арестовали в Мобайле за несколько минут до нашего появления в офисе Комптона. Полиция Мобайла направила группу в дом ее тети, миссис Гарнетт Ривз, но Патриции там не оказалось. Сержант Уильям Маккеллар и его напарник уже возвращались по дороге, огибавшей дом, когда им навстречу попался спортивный автомобиль с парнем и девушкой. В тот момент, когда машины разминулись, Маккеллар “заметил, что пассажирка надвинула головной убор на глаза”. Убежденные, что она сделала это “с целью остаться не узнанной”, офицеры быстро развернулись и, включив сирену, заставили подозрительную машину остановиться на обочине. Девушка вполне подходила под переданное по телетайпу описание, но заявила, что ее фамилия Монтгомери (тот же псевдоним, которым пользовался Уотсон). Однако, доставленная в дом своей тети, она призналась, что ее зовут иначе. Молодого человека, проживавшего неподалеку, допросили и отпустили. Патриции же Кренвинкль зачитали ее права и поместили под стражу в 15:20 по местному времени.

Ровно в назначенный час Бак, Аарон и я встретились в кабинете шефа полиции. Я сказал Дэвису, что еле-еле сумел собрать достаточно улик против Кренвинкль и Касабьян, чтобы получить ордеры на арест обеих, — но все мои улики, по сути, были устными показаниями, которые никак нельзя представить в суде: показания Лесли Санкстон, данные Макганну; признания Сьюзен Аткинс в пересказе Виржинии Грэхем и Ронни Ховард. Большое жюри не примет нужное нам решение на базе таких скудных доказательств, заявил я ему, добавив напоследок: “Если Сьюзен Аткинс не захочет с нами сотрудничать, все рухнет”.

В полицейском конференц-зале собрались более двухсот репортеров и телеоператоров, с нетерпением ожидающих начала, отвечал Дэвис. Они представляют не только системы вещания и агентства, но и газеты со всего света. Уже ничто не может задержать грядущую сенсацию.

Перед самым началом пресс-конференции лейтенант Хелдер позвонил Роману Полански и полковнику Полу Тейту, сообщил им новости. Для полковника это известие означало конец его многомесячного частного расследования; вопреки его усердию, ему так и не удалось выяснить ничего, что могло бы оказаться полезным для нас. Но, по крайней мере, все его сомнения и подозрения были наконец разрешены.

14:00. Перед пятнадцатью микрофонами и несколькими дюжинами прожекторов шеф полиции Эдвард М. Дэвис объявил, что после 8750 человеко-часов напряженной работы сотрудникам ДПЛА удалось “раскрыть” дело об убийстве Шарон Тейт. Подписаны ордеры на арест трех человек: Чарльза Д. Уотсона, двадцати четырех лет, ныне находящегося под стражей в Маккинни, Техас; Патриции Кренвинкль, двадцати одного года, ныне находящейся под стражей в Мобайле, Алабама; и Линды Касабьян, возраст и настоящее местонахождение неизвестны. Предполагается, что в обвинительном акте, который представят на рассмотрение большому жюри округа Лос-Анджелес, дополнительно будут названы имена четверых или пяти человек (ни Чарльз Мэнсон, ни Сьюзен Аткинс на пресс-конференции не упоминались).

Эти лица, продолжал Дэвис, также замешаны в преступлении, повлекшем за собой смерть Розмари и Лено Лабианка.

Это заявление немало удивило большинство присутствующих, поскольку ДПЛА почти с самого начала решительно отрицал связь между двумя преступлениями. Несколько репортеров, хотя и подозревали о наличии такой связи, так и не сумели продать свои теории официальным представителям ДПЛА.

Дэвис продолжал: “Департамент полиции Лос-Анджелеса желает выразить глубокую благодарность за неоценимую помощь в получении необходимых сведений в ходе обоих расследований другим силам правопорядка, и в особенности — Офису шерифа Лос-Анджелеса”.

Дэвис ни словом не обмолвился о том, что ДПЛА лишь по прошествии двух месяцев решился потянуть за ниточку, которую офицеры ОШЛА предложили ему уже на следующий день после убийства Шарон Тейт и остальных.

Отвечая на вопросы репортеров, Дэвис объявил, что прорыв в следствии был обеспечен “кропотливым трудом следователей отдела убийств”. По его мнению, именно пытливость его подчиненных послужила основой для “выработки подозрения, приведшего их в район так называемого ранчо Спана, где им пришлось свернуть горы работы, осматривая местность и разговаривая с людьми, что в итоге и привело следствие туда, где мы находимся сейчас”.

Он не упомянул и о том памятном звонке, обошедшемся Ронни Ховард в десять центов.

Репортеры помчались к телефонам.

Кабаллеро позвонил Аарону. Он намеревался записать на магнитофон свою беседу со Сьюзен Аткинс, но не хотел делать этого в “Сибил Бранд”, где оставалась возможность, что о разговоре прознает еще кто-нибудь из девиц Мэнсона. Кроме того, он полагал, что Сьюзен окажется склонна к более свободной беседе в новых для нее условиях. Кабаллеро предлагал свой собственный кабинет в качестве подобной “смены обстановки”.

Хоть и необычная, просьба адвоката отнюдь не была беспрецедентной. Аарон изготовил разрешение на перемещение заключенной, которое подписал судья Уильям Кини, и тем же вечером Сьюзен Аткинс в сопровождении двоих помощников шерифа была доставлена в кабинет Кабаллеро, где тот побеседовал с ней в присутствии своего партнера, Пола Карузо. Беседа записывалась.

Цель записи была двоякой, заявил Аарону Кабаллеро. Адвокат хотел, чтобы пленка оказалась под рукой у психиатров на тот случай, если он в итоге сочтет необходимым настаивать на невменяемости клиентки. А если мы решим договориться, то Кабаллеро даст нам ее послушать прежде, чем мы представим дело на рассмотрение большого жюри.

2 декабря 1969 года

Я едва успел войти в свой кабинет, когда мне позвонили из ДПЛА. Все пятеро подозреваемых уже задержаны; Линда Касабьян только что добровольно явилась в полицейский участок в Конкорде, Нью-Хэмпшир. По словам ее матери, Линда призналась в том, что побывала в доме Тейт, но заявила, что никого не убивала. Похоже, она не собиралась противиться экстрадиции (передаче властям другого штата).

В Техасе приняли несколько иное решение.