Борис Ерхов - Андерсен

Как видим, Андерсен все же прибегает к традиционным поэтическим метафорам, его слова в названии цикла об отсутствии их скорее указывают на принципиальный отказ от навязывания автором идеи читателю. Он хочет, чтобы тот сам искал ее или же наслаждался создаваемым самим рисунком настроением. По сути своей в этом цикле Андерсен стремился к созданию словесного импрессионизма. «Книга картин без поэтических образов» была сдержанно встречена в Дании и имела очень большой успех в Германии. Отдельные «Вечера» из нее еще долго перепечатывались в немецких сборниках произведений Андерсена и на страницах немецких литературных журналов. Успех «Вечеров» в Германии докатился и до России. Во всяком случае, первую обнаруженную до сих пор публикацию произведений Андерсена на русском языке в петербургском журнале «Маяк современного просвещения и образованности» за 1840 год составляют именно они. Учитывая, что «Картины» впервые появились в оригинале в 1839 году, оперативности русских издателей XIX века можно только позавидовать. Более полно некоторые «Вечера» из них печатались у нас в отдельных номерах детского журнала «Игрушечка» за 1881, 1883 и 1886 годы, а отдельной книгой 25 «Вечеров» в переводе с немецкого Семена Моисеевича Брилианта, автора ряда биографий из серии «Жизнь замечательных людей» Ф. Павленкова, при участии поэтов К. Льдова, К. Трифонова и К. Фофанова были изданы в 1890 году.

Впрочем, известность «Картин без поэтических образов» не пережила в длительной перспективе судьбы большинства стихотворений поэта, созданных, как правило, на случай, хотя некоторые из них считаются в современной Дании классическими и входят в большинство датских школьных хрестоматий. Это по-своему объяснимо. Слава Андерсена-сказочника не может не затмевать его известность как поэта и романиста.

Но вернемся к его поэтическому сборнику под скромным названием «Стихотворения», вышедшему 2 декабря 1830 года. Главным событием оказались не стихи, в целом положительно встреченные публикой, а, как выяснилось гораздо позже, помещенная в конце сборника сказка со страшноватым названием «Мертвец».

В кратком предисловии к ней Андерсен написал:

«В детстве я с величайшим удовольствием слушал сказки, и многие из них, известные мало или неизвестные вовсе, еще живут в моей памяти. Здесь я пересказал только одну и, судя по тому, с каким одобрением она принимается, возьмусь еще за другие и когда-нибудь выпущу целый цикл датских народных сказок» [95] .

Свое обещание поэт сдержал. Через пять лет, начиная с 1835 года, он стал публиковать небольшими тетрадками «Сказки, рассказанные детям», со временем прославившие его имя во всем мире. Во второй их выпуск вошла и первая, написанная в 1830 году, хотя автор ее значительно изменил, снабдив более подходящим для детей названием «Дорожный товарищ». Чтобы представить, в каком направлении происходили эти изменения, стоит напомнить сюжетную канву романтического рассказа.

Юноша Йоханнес прощается на хуторе со своим умершим отцом. Простившись с родимым кровом, наутро он отправляется в путь, чтобы повидать свет. Первую ночь в дороге он проводит в стогу сена, а вторую — в придорожной церкви, где обнаруживает открытый гроб с мертвецом, над которым хотят надругаться двое неизвестных: покойник задолжал им 50 ригсдалеров, но, внезапно скончавшись, так и не отдал их. Йоханнес выкупает труп у негодяев, и те оставляют мертвеца в покое, а молодой человек отправляется дальше. Чуть позже его нагоняет юноша, тоже желающий повидать свет. Йоханнес поражен его обширными познаниями и начинает во всем его слушаться.

Далее повествование более походит на сказку. Путники встречают в лесу старуху с вязанкой дров, которая, оступившись, сломала ногу, к ним с неба слетает белый лебедь, на земле оказывающийся мертвым. Дорожный товарищ не перестает удивлять Йоханнеса: он вылечивает старуху при помощи чудодейственного снадобья, за что та отдает ему три хворостины, и он же с редкой жестокостью отрубает у мертвого лебедя крылья и забирает их с собой.

Наконец путники попадают в горную долину, где вступают в столицу тамошнего королевства. Жители ее пребывают в отчаянии. Дочь короля никак не может выйти замуж, поскольку всех сватающихся к ней женихов, не способных разгадать задуманные ею слова, неизменно казнят — таково данное дочери слово, которое с глубокой скорбью в сердце держит король.

Развязку сказки предугадать нетрудно. Принцесса трижды вылетает на черных крыльях из окна своей опочивальни в логово отвратительного горного тролля, который придумывает, надо полагать, исходя из собственных интересов, заветные слова, которые разгадывает Йоханнес, решившийся из-за красоты принцессы и обещанного полцарства пойти на страшный риск и к ней посвататься. Ему, конечно, помогает спутник: он трижды вылетает из дворца на лебединых крыльях вслед за принцессой и по дороге нещадно, в кровь, хлещет ее хворостиной, трижды проникает он в логово тролля и подслушивает заветные слова. В результате все в сказке заканчивается благополучно.

В основе ее лежит датская народная сказка «Помощь мертвеца», которую Андерсен пересказывает так, что центром в ней становится не сказочная интрига, а романтическая атмосфера действия: в сказке подробно описывается печальный ночной антураж крестьянской усадебки, хозяин которой лежит мертвый в доме, встречающиеся Йоханнесу по дороге лужайки с резвящимися на них эльфами, морские и горные пейзажи с ледниками, черными тучами и молниями, предвещающими дальнейшие роковые события, изукрашенное драгоценностями логово тролля с обитающими в нем гротескными и безобразными существами. Из присловий и приемов традиционной народной сказки в «Мертвеце» сохраняются лишь самые необходимые — троекратное повторение и народные выражения («формулы»), подобные «полцарству в придачу». При этом в описаниях Андерсен стремится к максимальной конкретности и вещности, используя не только традиционно-романтические, но и изобретенные им самим образы, примером которых может служить луна в сцене первой ночевки Йоханнеса в стогу сена: «Луна висела над ним большой круглой лампой, которая горела постоянным огнем. И не было никакой опасности, что огонь спалит подсвечник или опрокинется и подожжет синий свод и легкие облачные гардины». Интересно, что характерные особенности андерсеновской сказки появляются уже в самой первой из них. В результате подчеркнутая романтичность пейзажей в высоком поэтическом ключе соседствует в «Мертвеце» с нарочитой, почти бытовой приниженностью образов и деталей. Так, например, стучащемуся во дворец Йоханнесу выходит отворять дверь в просторном домашнем халате и шлепанцах сам король. Стиль сказки «Дорожный товарищ» в этом отношении является логическим продолжением «Мертвеца» в направлении большей простоты и лаконичности, отвергающих витиеватость и вычурность романтического рассказа.