Александр Яковлев - Омут памяти

Революция пожирала собственных детей. Она показала, что насильственные революции — это кровь на розах сладких иллюзий.

Итак, в прекрасных идеях французской революции оказались мракобесные страницы. В России именно эти страницы служили лицемерным оправданием практики террора. Другие ее страницы были отброшены в сторону за ненадобностью.

У вождей в России были просто другие цели. Да и к власти пришли резонерствующие невежды, но, будучи безмерно амбициозными, они не ведали своего невежества. Со дня своего змеинояйцевого вылупления основоположники российского общественного раскола всегда были мракобесами. Априорно, генно. Творения их «классиков» — это хрестоматия для террористов. Ничего святого. «Религия — опиум», семья — «буржуазное лицемерие», семейное воспитание — «порочно», а «общественное воспитание» павликов морозовых — благо.

Ленинская группа встала на путь преступлений с первых же дней после захвата власти. Не успели высохнуть чернила на декрете о провозглашении новой власти, как Дзержинский заявил, что большевики призваны историей направлять и руководить ненавистью и местью. 10 ноября состоялось заседание Петроградского военно-революционного комитета, где было заявлено о необходимости «вести более энергичную, более активную борьбу против врагов народа».

Итак, в первые же три дня контрреволюции провозглашены три программы: программа «Ненависть», программа «Месть», программа «Враги народа».

Прошел всего месяц после переворота, и 11 декабря правительство придало понятию «враг народа» официальный статус. «В полном осознании огромной ответственности, которая ложится сейчас на Советскую власть за судьбу народа и революции, Совет Народных Комиссаров объявляет кадетскую партию… партией врагов народа». Декрет был подписан Лениным.

А 20 декабря создается Всероссийская чрезвычайная комиссия (ВЧК). Появилась карательная организация, которая в течение десятилетий была главным орудием борьбы с «врагами народа», вернее, со всем народом. Началась многолетняя эпопея террора, которой нет аналогов в истории. На воспевание целей и средств новой власти была брошена вся политическая рать. Главный рупор большевиков газета «Правда» 31 августа 1918 года опубликовала программную фразу: «Гимном рабочего класса отныне будет песнь ненависти и мести!»

В тот же день Дзержинский выступает с обращением к «рабочему классу». В нем сказано: «Пусть рабочий класс раздавит массовым террором гидру контрреволюции!.. Пусть враги рабочего класса знают, что каждый, кто осмелится на малейшую пропаганду против Советской власти, будет немедленно арестован и заключен в концентрационный лагерь!»

Вслед за обращением Дзержинского последовала телеграмма в местные органы ЧК его заместителя Петровского. В этой телеграмме он пишет, что, несмотря на все указания, настоящего массового террора не организовано. Он предлагает всех подозрительных, всех, в чем-то замешанных, арестовывать и расстреливать. И далее: «Ни малейших колебаний, ни малейшей нерешительности в применении массового террора».

5 сентября 1918 года правительство легализовало террор, издав знаменитый декрет «О красном терроре». В нем говорилось о жизненной необходимости террора в условиях пролетарской диктатуры.

Уже в январе 1918 года, всего через два месяца после контрреволюционного переворота, в статье «Как организовать соревнование?» Ульянов-Ленин с удовлетворением отмечает наличие «тысячи форм и способов» внедрения «заповеди социализма»: «В одном месте посадят в тюрьму десяток богачей, дюжину жуликов, полдюжины рабочих, отлынивающих от работы (так же хулигански, как отлынивают от работы многие наборщики в Питере, особенно в партийных типографиях). В другом — поставят их чистить сортиры. В третьем — снабдят, по отбытии карцера, желтыми билетами, чтобы весь народ, до их исправления, надзирал над ними, как за вредными людьми. В четвертом — расстреляют на месте одного из десяти, виновных в тунеядстве. В пятом — придумают комбинации разных средств…»

После убийства 21 июня 1918 года Володарского (председателя Петроградской ЧК) Ленин пишет Зиновьеву:

«Только сегодня мы услыхали в ЦК, что в Питере рабочие хотели ответить на убийство Володарского массовым террором и что вы (не Вы лично, а питерские цекисты или пекисты) удержали. Протестую решительно! Мы компрометируем себя… тормозим революционную инициативу масс, вполне правильную. Это не-воз-мож-но! Террористы будут считать нас тряпками. Время архивоенное. Надо поощрять энергию и массовидность террора…»

Указание Ленина поощрять «массовидность террора»действительно вылилось в массовую практику. В ответ на убийство Урицкого (тоже председателя Петроградской ЧК) было расстреляно 500 заложников — ни в чем не повинных людей.

9 августа 1918 года Ленин рассылает телеграммы — одна чудовищнее другой:

Г. Федорову — в Нижний.

«Надо напрячь все силы, составить тройку диктаторов (Вас, Маркина и др.), навести тотчас массовый террор, расстрелять и вывезти сотни проституток, спаивающих солдат, бывших офицеров и т. п. Ни минуты промедления… Надо действовать вовсю: массовые обыски. Расстрелы за хранение оружия».

Евгении Бош — в Пензу.

«Необходимо организовать усиленную охрану из отборно надежных людей, провести беспощадный массовый террор против кулаков, попов и белогвардейцев; сомнительных запереть в концентрационный лагерь вне города».

Исполкому — Ливны.

«Необходимо… конфисковать весь хлеб и все имущество у восставших кулаков, повесить зачинщиков из кулаков…»

Или еще: «…Покончить с Юденичем (именно покончить — добить) нам дьявольски важно. Если наступление начато, нельзя ли мобилизовать еще тысяч 20 питерских рабочих плюс тысяч 10 буржуев, поставить позади их пулеметы, расстрелять несколько сот и добиться настоящего массового напора на Юденича».

Губитель Отечества, который так и говорил, что «мы Россию завоевали», самозванец, организовавший неведомую по лютости братоубийственную смуту, палач православия стоит истуканом везде и всюду, а на властных верхах, повторяю, до посинения спорят — «хоронить или не хоронить труп». В истории не было большего руссконенавистника, чем Ленин. К чему бы он ни прикасался, все превращалось в кладбище. В человеческое, социальное, экономическое…

«Величайшая ошибка думать, — писал Ленин Каменеву, — что НЭП положил конец террору. Мы еще вернемся к террору и террору экономическому».

В это время Ленин упорно работает над Уголовным кодексом РСФСР. Он. пишет Курскому, наркому юстиции:

«Т. Курский! По-моему, надо расширить применение расстрела… ко всем видам деятельности меньшевиков, с.-р. и т. п.: найти формулировку, ставящую эти деяния в связь с международной буржуазией и ее борьбой с нами (подкупом печати и агентств, подготовкой войны и т. п.). Прошу срочно вернуть с Вашим отзывом».