Елена Макарова - Движение образует форму

Нарисуйте натюрморт 1) углем, 2) пастелью (предпочтительно) или красками (какими хотите).

Старайтесь не срисовывать, сосредоточьтесь на форме, не думайте ни о бликах, ни о тенях. Если им нужно будет, они сами появятся.

4. Пока мы имеем дело с предметами неподвижными, нам ничего не страшно. Где они стояли, там и стоят. И могут позировать нам часами. Например, как на картине Моранди.

Возьмите уголь и черную пастель и проанализируйте форму этих бутылок тем же образом, что и натюрморт у вас на кухне. Вылепите их.

5. Следующая история посложней — с живыми существами, которые только и знают, что меняют позу.

Скопируйте спиральных человечков, нарисованных Эдит Крамер на занятиях у Фридл.

Скопировали?

Что-то вышло. На этом и остановимся.

6. Веселое задание для семьи.

Маленький театрик по рисункам Пауля Клее.

Выберите одну из двух предложенных вам работ.

Разберите рисунки на планы: задник — горы, солнце и месяц; средний план — домик; первый план — деревья, дорога.

Вырежьте все элементы из цветной бумаги, старайтесь следовать за оригиналом; если какого-то оттенка не окажется, покрасьте бумагу в нужный цвет и вырезайте из нее — естественно, когда она высохнет. Приклейте все скотчем к картону (найдите правильный фон). Придумайте сказку и запускайте в театрик героев.

Этот театрик сможет долго служить вам.

«Сегодня луна холодна как лед, глаза замерзают, если долго на нее смотреть! Когда я был маленьким, я боялся стать лунатиком».

Первый текст на трех языках красуется на ящичных рейках. Франта прав: белые буквы на темном дереве выглядят красиво, черные смотрелись бы издалека как муравьиные тропы, создавали бы мельтешение.

У трех учениц из варнсдорфской школы на одно предложение ушел час. Так мы далеко не уедем. Нужна подмога.

Я позвонила Мартину. Он всегда готов. В хорошей компании и не бесплатно. Лишь бы ничего не перепутал.

Приехал из Вены Георг, привез настоящий кофе и кофеварку. В каптерке напротив выставочного зала (тоже бывшая тюремная камера) есть холодильник и газовая плита. Маня предусмотрительно купила к его приезду сыр и рогалики.

Мы пьем кофе и строим планы. Георг уже осмотрел наши угодья, одобрил конструкцию. Он отговаривал нас от ящиков — громоздкий материал, но теперь видит: смотрится весьма элегантно.

«Элегантно» — самый большой комплимент в устах Георга.

Но есть и критика. В мой адрес. Слишком много работ.

— Мы высчитывали размер рам и расстояния между ними!

— Сколько времени в среднем проводит посетитель на выставке? Час — максимум. А твоя мама думает, что он тут будет жить. Спать на надувном матраце, завтракать за столом Кина, читать с экрана его письма… С твоей мамой каждая выставка превращается в эпопею. До последней секунды мы бегаем по залам и клеим подписи. Сколько их? Двести, триста, сколько? Ни один человек не прочтет все тексты и не рассмотрит все объекты. Чтобы впечатлить публику, хватило бы половины. И того много.

— Когда все вещи займут свои места, впечатление будет цельным, и в этой цельности каждая ее часть будет цельной. Как в соборе. Сколько там напластований, сколько избыточности! Сколько бы ты ни ходил в Миланский собор, ты всегда увидишь что-то, чего не замечал прежде. А уж что тебя восхитит — витражи или свечной огарок, — это вопрос другой. Разные по значимости, все они неотъемлемая часть целого.

— Все, — Георг подымает руки, — я готов строить собор.

То, что я задаю девушкам, и то, чем занимаюсь сама, и есть одно целое. Они складывают вместе разнородные предметы — и я складываю. Они создают театр по картине — и я создаю театр по картине. У них Клее — у меня Кин. Как большинству из них, мне нравится то, что выходит. Как и они, я смотрю на все как на чудо.

«У меня ощущение, что мне открылась тайна. Некоторые предметы так явно на нее намекают: ракушки, горлышки стеклянных банок с нарезкой. Меня учили «строить» предметы — рисовать среднюю линию, измерять, учить теорию о том, где какие окружности и овалы получаются у округлых предметов. И мне это никогда не удавалось, предметы выходили кривобокие, я злилась и скучала. А тут так легко создается форма и объем. Я теперь хищно смотрю на окружающие предметы и даже в воображении рисую все спиральками».

«Сразу захотелось найти ритм в каких-то случайных вещах, не подбирать специально, что будет смотреться красиво, а вот прямо что под руку попадется, то и взять, даже если на первый взгляд эти вещи совсем не сочетаются и вызывают полный диссонанс (не говоря уж о том, что некоторые вещи и сами по себе вызывают у меня раздражение).

Просто в жизни так много вещей, на первый взгляд, таких несовместимых, что режет глаз, а если присмотреться, то можно найти очень ритмические сочетания несочетаемого…

Вот моя первая попытка.

Попались на глаза и под руку в течение пяти минут: кусочек ткани, бобы, кусок картона из-под коробки для яиц (из мусорки), несколько монет, несколько бусин, кожаная штучка из-под сломанного браслета, засохший кусок хлеба, два гвоздя, морковина, плетеная закладка для книг, бинт, засохший цветочек, несколько камушков, ватка».

Георг — еще один сквозной персонаж жизни и книг. Когда мы с ним встретились, ему было двадцать восемь, а мне тридцать семь. К тому времени он издал каталог к выставке дизайна, созданного в ателье Фридл Дикер и Франца Зингера, а я — каталог к выставке Фридл в Яд Вашем. На моей выставке были работы из коллекции Георга Шрома, но самого его я никогда не видела.

Оказавшись в Вене, я ему позвонила, и он пригласил меня к себе.

Я поднялась на лифте на последний этаж старого дома в центре города, нажала на кнопку звонка. Дверь открыл изящного вида молодой человек, провел меня в огромную комнату — ателье архитектора и куда-то вышел.

Через какое-то время он снова появился и спросил, чем может служить. Я сказала, что жду архитектора Шрома.

— Тогда я к вашим услугам, — улыбнулся он как-то смущенно.

Глядя на него, я подумала про Ульриха, главного героя романа Музиля «Человек без свойств».

Чем дольше я его знаю (а мы проработали вместе уже пятнадцать лет), тем больше общего нахожу между ним и Ульрихом. Австрийский аристократ. Богема. Много друзей и полное одиночество. Старинный «ситроен»: раньше все обращали внимание на водителя, теперь — на его машину. Автолюбители ее фотографируют. Преподносят ей цветы — в Праге мы как-то утром обнаружили на лобовом стекле букетик фиалок.