Эйми Уоллес - Ученица мага. Моя жизнь с Карлосом Кастанедой

И теперь он предоставил мне возможность узнать об их отношениях вот таким образом, фактически спланировал все это. Я была ошалевшим аутсайдером, не было никого, с кем я могла бы поговорить, и мне оставалось тихо глотать слезы. Пока Муни говорила, я вышла вперед и встала прямо перед ней.

Она продолжала:

— Следующее, что я помню, — я сидела на этой скамье, и Карлос был в моих объятьях.

Площадь и скамейка в Туле, где Кэрол соблазнила Карлоса и слилась с мистическим существом.

Отель в Туле, где Кэрол и Карлос десять дней занимались любовью и, заключив соглашение со смертью-советчицей, погрузились в «океан осознания».

Она подвела нас к ближайшей гостинице. — Десять дней мы страстно отдавались друг другу. Таким образом Карлос слился со Смертью-советчицей. То, что заняло у меня десять лет, он выполнил в десять дней! Теперь он был мой истинный брат. Мы в одном цикле со Смертью-советчицей. Это не имеет смысла, и поэтому я люблю и ненавижу его: циклические мужчина и женщина никогда не смогут дойти до цели поодиночке. Наш единственный магический путь — это слиться полностью.

— Я влилась в океан осознания, который не имеет никакого отношения к воде. Это поток энергии, который общается с вами, возможно, это то, что древние мистики называли богом. Внутри него вы чувствуете полное безразличие — и это настоящая свобода.

Карлос настаивал, чтобы я достигла этого «безразличия», что позволило бы мне присоединяться к нему на других планах, свободных от отвратительных человеческих эмоций. Длинные описания этих планов можно найти в книгах Карлоса. Мои образы этих миров напоминают картинки из моей любимой детской книжки комиксов о Марвеле доктора Стренджа . Выйдя из задумчивости, я прислушалась к речи Муни.

— Мне потребовались месяцы, чтобы снова обрести Карлоса, потому что я была растеряна и несчастна. Однажды я узнала, что он читает лекцию в книжном магазине «Феникс». Он просто потерял сознание, когда увидел меня в аудитории, потому что сослалась на сложную схему, помещенную в ранних книгах Карлоса.

— Теперь я преследую моего брата как женщина, которая обладала им. Я забочусь только о его борьбе. Это придает смысл моей жизни. А сейчас я назову вам имя Смерти-советчицы — Кохонапо, что означает «плод вечной весны».

— Смерть-советчица живет тысячелетия, помогая человечеству расти. Произнесение ее имени в Туле пробудит ее дух. Она повелела мне произнести слова из Найотля, заканчивающиеся строчкой:

« О кохопанхоко о кохопанхоко » [36] Годы спустя я усомнилась в правильности перевода поэмы Найотля о Туле: Я — работа единственного Бога, его создание… Он создал тебя, Он вызвал тебя из небытия в виде цветка, раскрасил тебя как песню: Тольтекский художник Книга подошла к концу: Ваше сердце переполнилось… Я плачу, когда я говорю и спорю с моим сердцем, Позволь мне увидеть корни песни, Позволь мне посадить ее здесь на земле, так чтобы она могла быть понята, Моя песнь прочна и цветиста. Мое посаженное слово вырастает, наши цветы поднимаются под дождем. — Из Найотля, переведенного Эдвардом Дорном и Гордоном Брозерсоном в книге « Остановившееся солнце: оригинальные тексты заселенной Америки » (Книги северной Атлантики, 1999) — Примеч. авт. .

Муни подвела нас к близлежащему парку, попросив собраться в группу возле лужайки. Она выбрала Флоринду и Тайшу; трех чакмул — Астрид, Пуну и Зуну, а также Саймона и Гвидо. Она уставилась им в глаза, прошептала на ухо слова Смерти-советчицы и приказала упасть, одеревенев, в руки двух помощников. Муни дала им «глаз», потому что он уже был известен ученикам. Все упали навзничь и лежали спокойно, но у Гвидо начались судорожные конвульсии. Спустя пять минут Муни «пробудила» их с помощью ассистентов. Она сказала, что придет к остальным этой ночью. Все эти годы, следуя инструкции Карлоса, она гипнотизировала каждого из нас в группах по три или четыре (за исключением, конечно, тех, кто был изгнан: философ из Аргентины, Тиффани и Тони, который решительно ушел сам).

Группа начала обниматься, плакать. Я наблюдала все это на почтительном расстоянии. Даже тогда, находясь под впечатлением изменения жизненного состояния, Флоринда улучила момент и прорычала: «Эйми, это твое настроение не позволяет всем нам подойти к тебе ближе. Мы не выносим тебя — особенно Карлос».

Я попятилась назад.

Внезапно Гвидо подошел, нежно обнял меня, его глаза наполнились слезами, когда он прижал меня к себе. «Спасибо, amor », — прошептала я.

Он совершил невероятный поступок — порвал со стаей.

Все расселись по своим машинам. Я направилась к Тони. Внезапно все услышали голос из первого фургона: «Эйми, Эйми!»

Это была Зуна, тихая чакмула, напоминавшая библиотекаршу, которая была так добра ко мне на моем первом занятии. Она спрыгнула и, кинувшись ко мне, нежно обняла меня:

— Эйми! Я не могла отпустить тебя без объятия!

Еще один член группы, который оторвался от стаи, — два жеста, которые я никогда не забуду.

Вернувшись в гостиницу, мы, изможденные, немедленно разошлись по комнатам. Второй семинар должен был начаться на следующий день, но Флоринда и Муни были переутомлены и полетели назад с Саймоном и Гвидо.

Я решила остаться, и тем же вечером Карлос сказал, что он очень гордился моим посвящением. Он посылал объятия и поцелуи, просил меня отдохнуть.

Тайша и еще три чакмулы проводили семинар на тему «Магическая любовь». Специальные пассы для двоих, способствовавшие развитию абстрактной любви, красиво преподавали «маленькие кузины» Зуна и Пуна.

Я настолько обезумела от роли козла отпущения, что, разыскав Тайшу, вызвала ее на пару слов, чтобы посоветоваться.

— Я знаю, что у тебя за проблема, — воскликнула она. — Ты думаешь, что ты женщина нагваля ?

Я закусила губу, потому что пообещала Флоринде никогда не говорить Тайше о своей близости с нагвалем , но мне очень хотелось рассказать ей правду о том, что я была его женщиной, его женой!

По непонятным причинам мы никогда не разговаривали с ней о сексе.

— Продолжай в том же духе, — она грубо ткнула большим пальцем вверх. — Иди туда и практикуй «пассы любви» с Большой Тиффани, той, кто вышвырнул тебя, и той, кто заменяет тебя.

Флоринда и Муни приехали в аэропорт Лос-Анджелеса приветствовать группу и развезти их домой на фургонах. Все обменялись объятиями и поцелуями, но меня исключили из этих ритуалов. Я забрала сумку и направилась на рейс в Сан-Франциска То, что нагваль увидел во мне в Мексике, что заставило его разражаться похвалами по телефону («я так горжусь, corazón !»), каким-то образом было разрушено. Один или несколько человек, видимо, плохо отозвались обо мне, и это подавило его способность видеть насквозь. Несомненно, сплетня была сильнее, чем магия. Согласно сообщениям, моим новым преступлением стала зависть. Я была виновна в том, что хотела присоединиться к группе, быть одной из них, включиться, но я не была истинным одиноким воином. Опять сплошные «музыкальные стулья» [37] Детская игра, когда музыка прекращает играть, все должны сесть на стул, одного стула всегда не хватает. — Примеч. ред. . Музыка закончилась, а я осталась стоять.