Юрий Зобнин - Николай Гумилев

Естественно, что «движением ко Христу» такие переживания назвать нельзя, это действие того самого «семени тленья», которое осталось от падших прародителей в поврежденном первородным грехом человечестве. В «Сне Адама» дается точная характеристика блуда как порождения грехопадения , возникновение «похотной неполноценности» в прежде совершенных, «райских» эротических отношениях мужчины и женщины:

Очень глубокий образ похоти как «безбожного эроса», который служит силам зла, дается в книге стихов «К Синей звезде».

Эта книга, увидевшая свет уже после смерти Гумилева, в 1923 году, до сих пор вызывает весьма неоднозначную оценку у критиков и литературоведов. Так H.A. Оцуп считал стихотворения, собранные в книге, творческой неудачей Гумилева. «Как только Гумилев отходит от подлинных источников вдохновения, — пишет H.A. Оцуп, — как только он старается жить, как и все, сразу наступает возмездие: его муза начинает фальшивить. В своих лучших стихотворениях Гумилев скромен, трезв и строг. Его ирония тонка, почти грустна. Зато когда он любуется самим собой, выбирает позы, чтобы оставаться в памяти грядущих поколений, он становится лишь искусным ремесленником. Большой поэт в нем исчезает или почти исчезает. Болтливые стихотворения, сочиненные в промежутке между “грозовыми военными забавами” и возвращением в Россию, трагически преображенную революцией, поражают нас как-то неприятно. Неоспоримые достоинства этих стихотворений скомпрометированы то пафосом условных чувств, то нарциссизмом поэта, который только и любуется своим отражением в зеркале “бессмертной любви”» (Оцуп H.A. Николай Гумилев: жизнь и творчество. М., 1995. С. 106).

Насколько справедлива эта оценка?

H.A. Оцуп трактует книгу «К Синей звезде» как сборник именно любовных стихотворений, сравнивая ее затем с сонетами Петрарки, Шекспира и лирикой трубадуров. Но «тематическая специфика» этих гумилевских стихов как раз и заключается в том, что речь идет в них не о «бессмертной любви», а о вполне «смертной» любовной похоти, безбожном эросе, воплощением которого и был роман Гумилева с «Синей звездой» — Еленой Карловной Дюбугие . Кстати, Е. К. Дюбуше — не единственный прототип лирической героини этой книги стихов Гумилева; по крайней мере несколько стихотворений обращены не к ней , а к Ахматовой, М. М. Тумповской и, возможно, О. Н. Арбениной-Гильдебрандт; их содержание как бы вплетается Гумилевым в рассказ о «парижской» влюбленности 1917 г. Это приводит к мысли, что история взаимоотношений поэта с Е. К. Дюбуше приобрела в глазах Гумилева некий «универсальный» характер, была опознана им как своего рода «квинтэссенция» целого устойчивого комплекса эротических переживаний.

Что же случилось между Гумилевым и Е. К. Дюбуше летом-осенью 1917 г., «в год четвертый мировой войны»?

Гумилев приехал в Париж 1 июля 1917 г., имея предписание проследовать в Салоники, где должен был пополнить офицерский состав особых пехотных бригад. Однако судьба распорядилась таким образом, что он остается в Париже в распоряжении генерала М. И. Занкевича, в составе управления военного комиссара Временного правительства, где работает до января 1918 г. Очевидно, в августе — сентябре 1917 г. Гумилев знакомится с Еленой Карловной (дочерью известного в кругах «русского Парижа» хирурга), влюбляется в нее и в течение осени-зимы 1917 года настойчиво пытается завоевать ее расположение. В ее альбом он регулярно вписывает новые стихотворения, отражающие историю их отношений, так что в конце концов, следуя гумилевскому же определению, получается сборник «стихов о самой нежной страсти, / Толщиною в настоящий том». Однако Е. К. Дюбуше благоразумно ограничивалась в своих отношениях с поэтом лишь легкой «куртуазной» игрой, к тому же, как скоро выяснилось, она была к тому времени невестой другого — американца Ловеля, за которого, вероятно еще до отъезда Гумилева из Парижа в Лондон, и вышла замуж. Впоследствии Е. К. Ловель жила в Чикаго, где, по всей вероятности, и находился при ее жизни воспетый Гумилевым «альбом» (дальнейшая его судьба неизвестна).

«Стихотворения “К Синей звезде” безусловно относятся к Елене Карловне Дюбуше, за которой Гумилев ухаживал — и это было известно, — писал в письме к Г. П. Струве М. Ф. Ларионов, известный художник и один из ближайших знакомых Гумилева в эти парижские месяцы 1917 г. — Насколько он сильно ею увлекался? Не знаю, думаю, ему нужно было — он всегда склонен был увлекаться. Это его вдохновляло. Насколько мне кажется, у него в это время был другой предмет увлечения. Но Елена Карловна, чужая невеста, это осложняло его чувства… Это давало ему новые ощущения, переживания, положения для его творчества, открывало для его поэзии новые психологические моменты. “Синяя звезда” (Елена Карловна) была именно далекой и холодной (для него) звездой. “Под Голубой звездой” — это то, что он проецировал и как хотел назвать (как говорил, неоднократно, мне и Наталье Сергеевне [Гончаровой]) сборник стихов, посвященных парижскому пребыванию и написанных в Париже. Возможно, позже эти чувства были пересилены другими чувствами, которые остались и вылились “К Синей звезде”? “Под Голубой звездой” звучит как место, где совершались известные события и вещи» (Жизнь Николая Гумилева. Л., 1991. С. 102–103). Здесь, между прочим, нужно отметить, что проставленное на обложке книги название «К Синей звезде» можно считать авторским достаточно условно (см. об этом в комментарий М. Д. Эльзона: Гумилев Н. С. Стихотворения и поэмы. Л., 1988. С. 538–539 (Б-ка поэта. Большая сер.), так что не исключено, что сообщаемая М. Ф. Ларионовым формула является неким «исходным вариантом», который использовал С. К. Маковский, издавая рукопись уже после смерти Гумилева, в 1923 году.