Алькмар Гове - Внимание, парашютисты!

В Англии тогда еще мало знали о воздушно-десантных войсках. Правда, англичанам уже были известны в общих чертах русские и немецкие опыты и идеи, имелась информация о воздушных десантах немцев в Дании, Норвегии, Голландии и Бельгии, но англичане не знали всех тонкостей парашютного дела, а в качестве образцов имели один единственный трофейный шлем и один парашют немецкого происхождения. Несмотря на это, они взялись за дело со свойственным им упорством. 13 июля уже были проведены первые учебные прыжки, а в сентябре появилась первая программа испытаний и строительства 400 грузовых планеров [27] Англичане строили главным образом два типа планеров: «Хорса» 3,5 т и «Гамилькар» грузоподъемностью 6 т. .

В конце июля 1940 года Гитлер приказал серьезно заняться разработкой плана вторжения в Англию. В это время британцы уже успели привести себя в порядок после нанесенного им удара и организовали прочную оборону страны. Момент их наибольшей слабости прошел.

Требование Гитлера о завоевании господства в воздухе над Британскими островами было немецкой авиации не по силам и, кроме того, оно противоречило ранее изданным приказам, запрещавшим проводить налеты на военно-воздушные базы в районе Большого Лондона. План вторжения предусматривал прежде всего десантирование одной парашютной и одной воздушно-десантной дивизии вблизи Фолкстоуна. Здесь предполагалось создать плацдарм [28] Для намечавшегося вторжения в Англию был создан грузовой планер «Гигант» грузоподъемностью до 21 т, который поднимал либо один танк Pz. III, либо 88-мм зенитное орудие, либо один тягач. Для взлета «Гиганта» применялось специальное устройство из десяти стартовых ракет. Для буксировки этого колосса в воздухе использовались самолеты: один Ju 90 или два Ju-52, либо же два Не 111 или три Me 110. . Англичане каким-то образом узнали о грозившей этому району опасности, и вскоре генерал Пуциер был вынужден доложить Гитлеру о невозможности выброски воздушного десанта в районе Фолкстоуна из-за того, что англичане создали там сильные заграждения.

Гитлер еще раз возвратился к плану операции «Зеелёве» в тот период, когда он колебался между решением продолжать войну против Англии и решением начать войну с Россией. В начале января 1941 года генерал Штудент снова принял командование немецкими воздушно-десантными войсками, из которых ему предстояло теперь сформировать целый корпус. Новому соединению было присвоено название 11-го авиационного корпуса.

Когда Штудент был на докладе у Гитлера, между ними зашел разговор о возможности использовать этот авиационный корпус при вторжении в Англию. Штудент высказал справедливое сомнение в том, что с помощью воздушно-десантных войск удастся создать плацдарм внутри страны, и предложил организовать нападение на аэродромы, расположенные в глубине острова, чтобы затем во взаимодействии с высаженными на них посадочно-десантными и войсками взломать береговую оборону англичан с тыла. Гитлер считал удобным местом для десанта наиболее узкую часть полуострова Корнуолл. Вероятно, ему представлялось заманчивым высадится здесь собственной персоной и использовать воздушно-десантные войска в качестве своей охраны. Штудент выдвинул еще один вариант, который по своей дерзости граничил с безумием. Он предлагал в качестве отвлекающего маневра выбросить один десант в Северной Ирландии и одновременно начать вторжение на южном побережье Англии. Он хотел, стартовав в Бретани, захватить три аэродрома западнее Белфаста и выбросить еще один десант в районе Лисберна. Кроме того, противника нужно было ввести в заблуждение путем сбрасывания с парашютами большого количества чучел. Затем немецкая бомбардировочная авиация должна была уничтожить в Ирландском море все суда, которые осуществляли снабжение Англии. В случае неудачи операции можно было рассчитывать на интернирование немецких войск в Ирландии.

Однако этим замыслам не суждено было осуществиться. Планы операции «Зеелёве» были вскоре окончательно сданы в архив.

С чисто военной точки зрения отказ от прыжка через Ла-Манш был несомненно, ошибкой. Трудно решить, что заставило Гитлера упустить такую возможность, которая позволяла немцам, не давая никакой передышки Англии, бывшей тогда главным противником Германии, наступать на нее всеми имеющимися в распоряжении силами.

Вероятно, сам он еще не полностью освободился от влияния уже устаревших понятий о принципах ведения войны и поэтому не смог вполне оценить эту счастливую возможность, предоставленную ему самой судьбой, да и политические соображения, очевидно, мешали ему принять решение о вторжении в Англию, ибо в те дни США уже почти полностью отказались от политики нейтралитета, и поэтому в случае нападения Германии на Англию приходилось опасаться вступления США в войну. Кроме всего прочего, Гитлер в силу необходимости должен был постоянно оглядываться на Восток, где Советский Союз во время последнего периода кампании во Франции занял не только Бессарабию, но и Буковину {30} 30 Бессарабия и Северная Буковина были заняты Советским Союзом 28–30 июня 1940 года — то есть уже после окончания кампании во Франции. (Прим. ред.) , утвердившись таким образом в Карпатах.

Наиболее глубокие причины, вынудившие Гитлера принять решение о начале войны на Востоке, наверное, так и останутся невыясненными; но с точки зрения солдата, анализирующего пройденный путь, я могу, во всяком случае, сказать, что самостоятельная воздушно-десантная операция уже в то время имела бы успех. Не прошло и года, как это было доказано на Крите.

Конец 1940 года. План нанесения косвенного удара по Англии посредством захвата Гибралтара терпит крах, встретив прямой отказ со стороны главы испанского государства генерала Франко.

Глава итальянского правительства Муссолини пускается в греческую авантюру {31} 31 28 октября 1940 года итало-фашистские войска вторглись в Грецию. Использовав преимущество внезапного нападения, десять дивизий Муссолини вначале продвинулись в глубь территории Греции, однако уже 14 ноября греческая армия остановила наступление итало-фашистских войск и вскоре сама перешла в контрнаступление, преследуя итальянцев уже на оккупированной ими албанской территории. (Прим. ред. 1957 г.) и вскоре сам этому становится не рад. Как раз в это же время обостряются отношения между Германией и Советским Союзом; у Гитлера складывается впечатление, что русские грозят ему своим продвижением на Запад. Еще в сентябре 1940 года он говорит о вероятности того, что «Сталин заключил с нами пакт вообще только для того, чтобы в случае, если война на Западе примет затяжной характер иметь, возможность диктовать нам сначала экономические, а потом и политические условия» [29] Ribbentrop Zwischen London und Moskau, Druftel — Verlag, Leoni am Starnberger See, 1953, S, 228 . После визита Молотова в ноябре 1940 года Гитлер стал смотреть на Советский Союз так же как в продолжение двух десятилетий он смотрел на большевизм — то есть как на врага номер один.